– Привет гардемари-инам! Ну и напугали вы меня, братцы! Я ведь, братцы, подумал, что вы от Котова сбежали.
– Котов – это старая шутка! Придумай что-нибудь поновее! – весело воскликнул Алешка и осекся, увидев, как посерьезнело лицо Никиты.
– Так вот… – начал Саша, когда они вошли в дом, и подробно рассказал друзьям о событиях последней недели.
Алексей слушал, полуоткрыв рот, онемев и окаменев, и только сложная игра лицевых мускулов выдавала его душевное состояние. Когда Саша рассказывал про Зотова, Алеша залился румянцем и нахмурился, стараясь скрыть смущение. Саша говорил – «Черкасский», и на лице Алексея появлялась маска пугливого недоумения, когда он слышал «Котов», то сразу мрачнел, а рука сама упиралась в бедро в поисках шпаги.
– Ну и новости ты принес, – покачал головой Никита. – Это что ж получается? Котов охотится за Алешкой, Черкасский – единственный человек, который может что-то сообщить про Зотова, а Черкасский и Котов чуть ли не друзья. Иначе почему они одной ниточкой повязаны, как ты говоришь?
– А может, они чуть ли не враги? – задумчиво вставил Алеша.
– Враги они или друзья, это мы узнаем, – деловито сказал Саша.
– Послушай, а что за человек Черкасский? – спросил друга Никита. – У нас эту фамилию третьего дня под окнами на все лады склоняли. Любительница румян…
– А имя? – так и подпрыгнул Белов.
– Не помню. Га-а-врила!
Камердинер вошел боком в горницу. От его былого петербургского лоску не осталось и следа. Он был одет в мятую рубаху, крестьянские порты и рыжие скособоченные валенки.
– И не жарко? – насмешливо спросил Саша, пялясь на Гавриловы ноги.
Камердинер высокомерно кхекнул и скосил глаза в угол.
– Он здесь в подвале прячется, – пояснил Алеша, с сочувствием глядя на потерпевшего фиаско алхимика.
– Гаврила, где живет княгиня Черкасская?
– На Фонтанной, недалеко от Синего моста. Я сам к ним заходил.
– Как же ты туда попал?
Гаврила с достоинством подбоченился, отставил ногу и отвернулся важно, мол, с каких это пор вы, Никита Григорьевич, стали интересоваться моими делами.
– Я с их служанкой знаком, с карлицей Прошкой. – Камердинер картинно изогнул лохматую бровь. – А с карлицей княгини Черкасской меня познакомила горничная госпожи Рейгель, или нет… вру, госпожа Рейгель потом, с Прошкой меня познакомила мамзель графов Урюпиных, а с мамзелью еще в Москве меня познакомила пекарская дочь. Знаете пекарню, что на Никольской у Богоявленского монастыря за Ветошными рядами? А с дочерью пекаря…
– Гаврила, ты ловелас, – перебил его Никита, с изумлением вглядываясь в камердинера. – Ты бабник…
– Химик я, – отозвался Гаврила с достоинством.
– А госпожа Рейгель?.. – спросил Саша. – Вера Дмитриевна?
– Она самая. На Васильевском обретаются. Сейчас нездоровы.
Саша меж тем быстро листал отцовскую книжку.
– Нашел!