– Скажи хоть одну причину не убивать тебя, дерьма кусок. Хоть одну! – глухо прорычал он прямо в лицо, прижимая мачете к бешено бьющейся жилке на шее парня.
Под лезвием выступила капелька крови.
– Я, я не…
Медвежья ладонь сжала локоть охотника.
– Успокойся, змееуст хренов, – пробасил прапорщик, отводя руку с зажатым клинком от слабо блеющего болтуна. – Дурак он и балабол, но за такое не убивают. У нас не убивают.
Взглянув на Чугуна и окинув взглядом напряженных бойцов с направленными в его сторону стволами, Вик все же отпустил парня, наградив увесистым пинком под правое колено.
– Еще хоть раз… – прошипел он в полные ужаса глаза и продолжил, обращаясь уже к прапору: – Такие долго не живут.
Вернув мачете в ножны, охотник отошел в сторонку, одернул какие-то ремешки на бронике и рюкзаке и уставился в небо, прикидывая что-то в уме. За спиной послышались команды старших, быстро и действенно приводящие группу в боевую готовность. Где словами, а где и пинками прапорщик вернул бойцам потерянный боевой дух и бодро отозвался:
– Командир, группа готова.
– Тогда двигаемся дальше в темпе вальса. Времени у нас почти нет, – ответил вместо Ермолова Вик и потрусил вперед, вызвав очередной зубовный скрежет со стороны капитана.
Через пару шагов его неожиданно догнал Лесник.
– А что ты такое со зверушками-то учудил? – задумчиво спросил он.
– Сказал, что я свой, – буркнул Вик и ускорил бег, мигом оторвавшись от застывшего с распахнутыми глазами интеллигента.
Дорога размеренной полосой вилась вдаль, теряясь среди остовов еще голых деревьев. Странное дело, но чем дальше от города, тем более безжизненной казалась местность. Растительность бездушными скелетами обступала разбереженный временем и непогодой асфальт. Изредка сквозь трупы деревьев проглядывался скалистый берег черной, смоляной реки. Когда-то этот край был прекрасен, полон света, надежд на новую жизнь. Теперь же объятия его были холодными, как сама смерть. Больно… тем, кто жил здесь До, это было слишком больно.
Иногда деревья расцепляли костяные ветки, чтоб явить взору мертвые городки. Пустые бетонные коробки совдеповских построек с грустью и упреком смотрели на виновников их одиночества. Узкие улочки забрала в полноправные владения жухлая трава, еще придавленная грязным талым снегом.
– Вик, – вдруг отозвался бегущий чуть впереди основного отряда Сом. – А эти города… Здесь есть люди?
Охотник в непонятном жесте дернул плечом. Но все-таки ответил, хоть и с запозданием:
– Нет… Всех, кто здесь жил, больше нет… Мы топчемся по их костям.
И вправду, около заброшенных городков дорога особенно сильно была припорошена маслянистой, липнущей