– Ты сделаешь так, как тебе сказано. Фландрия – уважаемое королевство, которым Филипп правит с самого детства. Его родословная безупречна, а двор славится своей роскошью. Уверяю тебя, ты почувствуешь себя как дома.
К моим глазам подступили слезы. Я видела, как исчезает, подобно сну, мое детство, беззаботные прогулки по саду, которыми я никогда больше не смогу насладиться. Меня не волновала репутация Филиппа или его двор. Ничто не могло сравниться с красотой Испании.
– Мама, прошу тебя! – Внутри у меня все оборвалось. – Это в самом деле обязательно?
Она повернулась ко мне:
– Кортесы дали согласие, и документы о помолвке уже подписаны. Я не могу пренебречь благополучием Кастилии из-за твоих капризов.
Комната вокруг меня закружилась. Я едва слышала мать, которая вернулась к столу.
– Ты отправишься во Фландрию не одна. Донья Ана поедет с тобой и будет вести твое хозяйство, и у тебя будет своя прислуга. Само собой, Филипп позаботится о твоем благополучии, как и подобает хорошему мужу. Ты сама поймешь, что все твои страхи – лишь от волнения, естественного для невесты. Мы все в свое время через это прошли.
Для меня уже выбрали окружение, мать даже решила, как будет ко мне относиться мой муж. Перед моими глазами возник образ Боабдиля, стоящего перед ней на коленях на выжженной земле.
Я сглотнула слезы. Унижаться перед ней я не собиралась.
– Когда? Когда я должна ехать?
– Не раньше чем через год, хотя нам многое предстоит сделать, – оживленно заговорила мать. – Я знаю о твоих успехах в учебе, но, поскольку у тебя было мало возможностей попрактиковаться во французском, я найду тебе опытного учителя. Тебе также следует продолжить совершенствоваться в музыке и танцах. Насколько я знаю, фламандцы ценят эти искусства.
Мое будущее было расписано с такой же точностью, какую она продемонстрировала в битве с маврами. Я была всего лишь еще одним бойцом ее войска, еще одной пушкой в ее арсенале.
В это мгновение я ее возненавидела.
– Меня ждет работа. – Мать опустила перо в чернильницу и придвинула к себе стопку бумаг. – Завтра после уроков составим твой ответ Филиппу. Поцелуй меня и иди помолись.
Казалось, что до завтра еще целая вечность. Не чувствуя под собой ног, я как-то сумела коснуться губами ее щеки, присесть в реверансе и дойти до двери. Положив руку на засов, я остановилась: подумалось, что мать смягчится, позовет меня, не позволит уйти просто так.
Но она уже склонилась над бумагами.
Я прошла мимо женщин в коридоре, сжимая в руке письмо. Сорайя поднялась из своего угла, вопросительно глядя на меня. В свои комнаты я вернуться не могла – сестры наверняка не спали. Они бы не дали мне покоя, не выведав у меня новости, а потом… Господи, потом я разревелась бы, как ребенок, как идиотка, как Исабель в ее нескончаемом горе! Я