Когда во дворе Дворца евнухи и рабыни стали снимать с коней знатных всадниц, Таллат увидела, что воин остановил коня у ворот и смотрит на нее. Успокоенная возвращением, она большене взглянула на него, пересаживаясь с крупа коня на руки Балишана. Усталых всадниц разносили по покоям на полдневный отдых – наступало самое жаркое время дня.
Жара. Она сидела на синем ковре – на переплетении его ярко-розовых и светло-серых узоров. С высоты большой террасы – сквозь ее балюстраду – во всей красе был виден роскошно цветущий сад. Из внутренних комнат и из дверей зала, полу-заслоненных занавесями, доносились звонкие девичьи голоса и звуки песни, которую разучивали знатные девушки и за смехом и шутками никак не могли разучить.
Таллат сидела, поджав под себя правую ногу, сцепив пальцы рук на поднятом колене левой ноги, торс слегка откинув назад, голову чуть склонив вперед. Полы светлых тонких одеяний и длинные черные тонкие косы, как змеи, свернувшиеся кольцами, неподвижно лежали вокруг нее. Она не шевелилась. Таллат казалась полностью законченной и самодостаточной, как прекрасный узор ковра, к которому невозможно ничего добавить… Но она думала о воине, и ей казалось, что по телу бегают мурашки озноба.
Прошло несколько дней.
Их неожиданная встреча состоялась в коридоре возле бокового выхода в сад. На стенах коридора, сложенных из светло-кремового известняка, ярко выделялись раскрашенные рельефы: торжественное шествие знатных царедворцев.
Воин в замешательстве остановился перед Таллат, но тут же шагнул ближе к ней. Она без малейшей боязни взглянула на него. Молодой воин сразу крепко притиснул ее спиной к стене, целуя в подставленные ему губы. Несмотря на все одежды, впервые чужое горячее тело стало столь близким к ней, и впервые же возникло сильное, осознанное влечение именно к этому человеку. Ясное осознание всего предстоящего.
Одновременно взглянули в глаза друг друга, ощущая желание еще большей близости – сегодня же.
– Госпожа, я весь твой… – прошептал он.
– Ночью приди ко мне, – сказала Таллат.
В текучей плавности и бесшумности движений она прошла к себе. Воин ушел из коридора, прежде чем его заметили возле женской половины дворца.
Вечером, чтобы не идти в охраняемый стражей сад, он проскользнул по крыше большого здания, спрыгнул на ниже расположенную крышу павильона, дошел до стены следующего строения, дотянулся до угла веранды изацепился за ее перила.
Из-за жары постель Таллат разложена возле занавешенного выхода на веранду – здесь, распростертый поперек дверного проема, спал и храпел во сне Балишан, лежа на боку, подложив пухлую ладонь под толстую щеку.
Заслышав легкий шорох на веранде, Таллат поднялась с постели и, бесшумно по коврам