Дети Нового леса. Фредерик Марриет

захлестнула волна возмущения. Его отправили поесть на кухню, словно какого-нибудь слугу. Взглянув, однако, на девушку, которая улыбнулась ему, он мигом оттаял. «Вот какой странный сегодня день, – размышлял мальчик, шествуя по длинному коридору. – Ехал я за щенками, а встретил Круглоголового, и это меня возмущает совсем не в той мере, как было должно. И девушка до чего симпатичная. Какая у нее замечательная улыбка». И он вошел в кухню, куда этот слуга Парламента, происходящий, скорее всего, по мнению Эдварда, из торговцев, а то и вообще из преступников, отправил его, лорда Арнвуда. Ну что же, пусть будет так до лучших, как выразился бы Хамфри, времен. Он, Эдвард, дождется своего часа.

      Кухня оказалась пуста. Похоже, его здесь не ждали, и он решил, пока суд да дело, позаботиться о коньке, который наверняка уже истосковался на привязи.

      Билли понуро стоял у забора. Мальчик отправился вместе с ним на задний двор, где, как он и рассчитывал, оказались конюшни. Там он задал коню корм, а сам, возвратившись к дому, устроился на терраске у задней двери, рассчитывая дождаться там возвращения лесника. Он уже задремал, когда голос дочери Круглоголового заставил его встрепенуться.

      – Боюсь, сэр, на кухне вас плохо приняли, так как некому было. Я и не знала, что Фиби ушла. Если вы снова пойдете туда со мной, я, возможно, найду для вас что-то поесть и попить. – И она снова весело улыбнулась ему.

      «Она даже еще симпатичнее, чем мне показалось раньше», – пронеслось у него в голове, и он в тон ей ответил:

      – Благодарю вас, девушка, вы так добры к без пяти минут браконьеру.

      – О, я уверена, вы не станете браконьерствовать, а если и вправду такое случится, уж постараюсь замолвить за вас словечко, – проговорила она с таким видом, что у Эдварда на миг перехватило дыхание.

      Он проследовал за нею на кухню, где она мигом поставила на стол тарелку с холодной курицей и пирог с олениной, а затем, удалившись в кладовку, вернулась с кувшином эля.

      – Вот и все, что мне удалось отыскать, – объявила она.

      – Если я правильно прочитал в приказе о назначении, ваш отец мистер Хидерстоун? – полюбопытствовал Эдвард.

      – Именно, – подтвердила девушка.

      – А вас как зовут? – захотелось узнать ему.

      – Точно так же, – отозвалась она.

      – Это фамилия. А я имел в виду имя, – настаивал он.

      – Странные вы задаете вопросы, сэр, но я вам отвечу. Меня окрестили именем Пейшонс[5].

      – До чего же оно вам подходит! – вырвалось у него.

      – Это еще почему? – Взгляды их встретились.

      – Ну, вы же действительно само спокойствие, даже меня столько времени терпите.

      – Да не так уж и долго, сэр, – засмеялась она.

      – А живете вы здесь?

      – В данный момент, сэр. А сейчас я вынуждена вас оставить.

      Эдвард глядел во тьму коридора, где она скрылась. «Очень приятная девушка, – снова отметил он. – И почему-то, хоть она дочка Круглоголового, обращается ко мне «сэр». Видимо, все-таки