Нынче сидели трое: двое молодых и скучный Лева – вяло перекидывались. Помещение было наполнено похмельными миазмами. Послонявшись по боксу, Виталий вынес наружу стул, грузно, скрипуче сел, широко распластав ноги, свалил с плеч рубашку, колупнул пальцами пуп, зажмурил глаза и пустился под солнце. Пришел ветерок, ковырялся в теле, мужики шебаршили пустыми возгласами.
Лева ныл:
– Грыжа (жена) всю печень съела с дачей – положи ей.
– Ты же сам хотел завести, – шевельнул языком Виталий.
– Болит спина, кто будет работать? Черт, ноет беспробудно. Похоже, обратно в больницу упасть придется.
– Ложись, дел нет. Менты кругами ходят.
– Ыгы… в Москве вообще вилы. Тут Лямин приехал, худое толкует…
Виталий встал, щупал грудь, уныло понаблюдал за играющими.
– Вчера полдня в порту терся, так Красавчика и не надыбал. Проклятье.
– Что братва говорит?
– Должен появится.
– Кто работает?
– Слоновские, собирают медяки. Не понимаю, что можно сейчас в порту варить – народ отбелёный до кости… Поеду к Диме Постричеву. Надо о делах перетереть.
Лева грустно и коротко глянул на Виталия:
– Съезди…
Дорога из гаражей была подлец: по мокрым дням безбожно гнила и нервы автомобилистам тревожила. Перед выездом на резвый путь Виталий проехал мимо двух девиц притязательного облика. Приоткрыл окно, обратился:
– Эй, нога, нервно идешь. Садись, прокачу на доброте.
– Ехай, хороший, – не взглянув и брезгливо отодвинув руку, молвила ближняя, – не мешай запахом.
– Кушай хлеб, – буркнул Виталий и шумнул мотором.
Нет бы ехать обычным путем, полез для сокращения через центр. Полдень, ковылял до места чуть не час. Впрочем, и мотор троил (оказия: эти дни Виталий ездил на чужой Волге – его БМВ тюкнула одна никудышная дама и ремонтировала).
Диму, положим, не застал. Ткнулся в соседний офис – знакомые размещались – веселья не добыл. Того мало, взять бы и уехать, а он рассусоливал. И добился, уж вышел от знакомых, напоролся на Диму. Восклицал тот:
– Ты провидением послан! Машина только что крякнула, а мне кровь из носа в порт надо. Выручай…
В порту, дело ясное, Виталий добился Коли. Тот сам подошел.
– Я еще не улетел. Непруха.
– Что случилось? – участливо поинтересовался Виталий, пожалуй, отодвигаясь от скуки.
– Отложили рейс, дома погоду не дают.
– Много не дают?
– На три часа. Так и сказали – пока, – ободрил Коля.
– Дадут, народ верный, – соболезновал Виталий,