– А никто не знает. Что-то темное… Возможно, Петька, – старушка ткнула в соседнюю дверь, куда Виталий уже стучал, – только и не спрашивайте, промолчит.
В авто Виталий посочувствовал:
– Нда, долго бы вы ждали.
Катя молча нашла руку паренька. Виталий увидел жест и, чувствуя, как неумолимо иссякает романтизм ситуации, уцепился за оставшиеся крохи: «Едемте прямо до места, там разберемся».
Растительность сверкала контрастами, тенистые кущи влекли отрешенностью. Машина медленно текла в объемах Урала. Ближе к цели лес поплотнел, нервно шевелились хвойные лапы, щетина придорожной травы слипалась в кашу. В разорванную изгородь поросли впрыскивалась убогая, плоская архитектура. Катя молчала, Коля спал.
В Нижних Серьгах Виталий несколько раз останавливался, спрашивал дорогу. Место от селения лежало недалеко, в добротном, с запахом и тенью лесу.
Обыкновенный пансионат средней руки, занимающий порядочное, обнесенное невысоким тыном пространство, с множеством ухоженных дорожек и трехэтажным белого кирпича корпусом в средине. Подле входа сидели трое: две пожилые дородные тети и страшно худой старик – он один был в черных очках. Все владели тросточками и, если бы не молчание, угадать внимание к подъехавшей машине было трудно.
Виталий распорядился выходить и подошел к сидящим. Уж хотел задать вопрос, да отвлекся, увидев глаза одной из женщин, мертвые, уродливые (у соседки – обыкновенные), и обзавелся холодком. Подумалось, у пассажирки такие же. Как раз вышла из дверей ладная дама в розовом халате (униформа, вероятно).
– Где отдыхающая? – Виталий отметил, что вопрос понравился – не исключено, готов был услышать «больная».
Вместе прошли в заведение. Заполняли бумаги.
– Так вы хотите, чтоб мальчик разместился с вами? – после некоторых вопросов резонно поинтересовалась встречающая. – Избавьте. Вы будете жить не одна. А в мужском отделении теперь карантин.
– Но что же делать? – потерянно спросила Катя, лицо обзавелось пятнистой бледностью.
Женщина напористо вперилась в Виталия:
– Вы можете посодействовать?
Виталий вяло ответил:
– Мы же объяснили, я человек посторонний… – Дальше получилась пауза, и сказалось безучастно: – Собственно, пристроим как-нибудь.
– Вот видите! – бодро вякнула дама. – Это отнимет всего один день. Завтра мы мальчика отправим восвояси, я тотчас закажу билет.
Возобновились бумажные процедуры, потом пошли телефонные переговоры с аэрофлотом, Виталий помаялся маленько и окунулся в безразличие.
Попрощались квело – Коля в последние минуты совсем пожух, и Катя особенных чувств не проявила. Виталий вообще просто кивнул, забыв, что женщина незряча. Когда отъезжали, седоков на скамейке не оказалось.
Начались сумерки, верхушки елей рябили рыжим, воздух стал насыщенней. Коля заполз за сиденье водителя, затаился. Когда выехали на добротную дорогу, голова Виталия вдруг