– Сейчас не время и не место спорить, – сказал он сухо, избегая смотреть в глаза Санне. Чувствуя спиной ее взгляд, пошел в коридор, надел куртку и ботинки и вышел на улицу. Последнее, что он услышал, захлопывая за собой дверь, – как Санна объясняла детям, что их папа полный идиот.
Более всего ее утомляла скука. Необходимость заполнять часы, пока дочери в школе, сколь-нибудь осмысленными занятиями. Дела находились всегда: чтобы жизнь Эрика текла ровно, без сучка и без задоринки, приходилось немало потрудиться. В шкафу всегда должны были висеть свежевыстиранные, отутюженные рубашки, приемы для деловых партнеров необходимо было спланировать и провести по высшему разряду, а в доме все должно было блистать чистотой. Правда, у них была нанятая уборщица, которая приходила раз в неделю, но и между ее появлениями постоянно приходилось поддерживать порядок. Миллионы мелочей, которые должны были вовремя оказываться под рукой самым естественным образом, словно за этим и не стояла изрядная доля ее труда. Проблема заключалась лишь в том, что от такой жизни она готова была лезть на стенку. Ей нравилось сидеть дома, пока девочки были маленькие. Она любила возиться с малышами, даже подгузники меняла с удовольствием, чему Эрик не посвятил и секунды своего ценнейшего времени. Но ее все это не волновало, ибо тогда она ощущала себя нужной. Все было исполнено смысла. Именно она являлась центром их вселенной, она вставала по утрам раньше всех и зажигала для них солнце.
Теперь это чудесное время давно миновало. Дочери учились в старших классах, проводили большую часть времени с друзьями или в кружках, а на мать все больше смотрели как на обслуживающий персонал. Как и их отец. К своему глубочайшему разочарованию, она наблюдала, какими избалованными становятся дочери. Компенсируя свое неучастие в их жизни, Эрик вместо этого покупал им все, на что бы они ни указали пальцем, а его презрение к ней постепенно передавалось и им.
Луиза провела рукой по столешнице в кухне. Итальянский мрамор, привезенный по спецзаказу. Эрик сам выбрал его во время одной из своих командировок. Ей мрамор не нравился. Слишком холодный и твердый. Будь у нее возможность выбирать, она предпочла бы дерево, например, темный дуб. Она открыла одну из безукоризненно ровных, блестящих дверей кухонного шкафа. Опять холод, вкус без чувства. К своей рабочей поверхности из темного дуба она выбрала бы белые фасады в деревенском стиле, окрашенные вручную, чтобы следы кисточки виднелись на поверхности, придавая ей жизнь и колорит.
Ладонь Луизы потянулась к большому бокалу для вина. Свадебный подарок родителей Эрика. Разумеется, ручной работы. Прямо за свадебным ужином она выслушала длинную лекцию матери Эрика о маленькой, но эксклюзивной стеклодувной мастерской в Дании, где им сделали эти бокалы по особому заказу.
Что-то в ней встрепенулось, и пальцы сами собой разжались. Бокал разбился на тысячи осколков от удара о черную