– Готов? – поинтересовался с улыбкой принц. – Да!
– Начнем! Чипсеска, диктуй! Только не спеши! Пусть все будет по‑честному.
– Хм, – поджал губы жрец, но, не смея ослушаться повеления царевича, начал медленно, по складам читать:
– «Сделайся писцом! Он удален от мотыги и кирки. Ты не будешь носить корзину, избавит это тебя от доли гребущего веслом. Писец – это тот, кто облагает Верхнюю и Нижнюю Земли, кто получает от них подати, кто исчисляет имущество всякого…»
Данька улыбался. Текст был ему хорошо знаком. Он знал это школьное древнеегипетское упражнение наизусть. Потому кисточка в его руках ласточкой летала по поверхности листа. Студент перестал вслушиваться в диктант, писал по памяти.
Он не мог заметить, как вытягивалось лицо Чипсески, с ужасом следящего за движениями руки псевдо‑Джеди. Тот же благоговейный страх был написан на лицах помощников начальника канцелярии принца и толстяка Каи. Даже принц, казалось, слегка растерялся. Его тонкие светлые брови удивленно вздернулись вверх, а взгляд забегал по комнате и вдруг остановился, наткнувшись на разлегшегося под одним из столов Упуата. Всего несколько секунд продолжался поединок человеческих и волчьих глаз, после чего Джедефхор почтительно склонил голову. – Чудо! – раздался громкий шепот. Это не смог сдержаться бедняга Чипсеска, потому что испытуемый закончил писать раньше, чем экзаменатор дочитал свой диктант до конца. Нетвердой походкой жрец прошествовал к столу и отобрал у Даньки папирус. Пробежав его глазами, он страдальчески скривился и с поклоном передал лист принцу. Джедефхор, косясь то на волчка, то на Горового, ознакомился с результатами экзамена.
– Ты победил! – признал голубоглазый. – А теперь следуй за мной!
Он вышел вон из канцелярии, Данька и Упуат подались за ним.
– Чудо! Чудо! – несся им вслед взволнованный голос Чипсески.
Глава четвертая
ПРОПАВШИЙ АРХИТЕКТОР
– Верхом на лошади когда‑нибудь ездил? – как бы невзначай поинтересовался принц, когда троица оказалась на улице.
Археолог кивнул. В своей группе он считался неплохим наездником.
За его спиной раздалось осуждающее ворчание Путеводителя. Что, опять он сплоховал? Естественно. Какой же древнеегипетский неджес привычен к езде на лошади. Это удел благородных, знати. Крестьянин должен ходить пешком. В лучшем случае в качестве средства передвижения он может себе позволить осла. – Тут на ушастых и жрецы не стыдятся разъезжать.
Тяжело, оказывается, держать экзамен не в институтской аудитории, а в «полевых условиях».
Джедефхор, казалось, не заметил оплошности «младшего помощника писца». Или просто не подал вида.
Они прошли к дворцовой конюшне, и царевич велел запрячь двух скакунов. Его повеление тут же исполнили. Вообще, Даниил заметил, что у здешних слуг не было той тупой рабской покорности,