– Простите, я, кажется, сел на ваше место? – сказал он, вставая. – Пожалуйста, я пересяду, мне всё равно.
Несколько удивлённая, каким образом молодой человек мог узнать об этом, Марьям поторопилась ответить:
– Нет-нет, не беспокойтесь. – Но на лице её нетрудно было прочесть сожаление.
Молодой человек улыбнулся, обнажив ослепительной белизны зубы, и стал собирать книги.
То же самое повторилось назавтра, напослезавтра, стало повторяться каждый день. Едва Марьям появлялась в читальном зале, молодой человек принимался собирать свои книги, тетради. Марьям несколько раз нарочно задерживалась подольше в институте, чтобы не беспокоить странного черноволосого джигита. Но как бы поздно она ни приходила, она всегда заставала его за «своим» столом. Девушка стала украдкой приглядываться, над чем он так усидчиво работает: среди его книг не было ни одного учебника, всё какие-то специальные технические издания. «Верно, инженер или научный работник», – подумала она. Её интриговала загадочная поспешность, с которой он исчезал из зала при её появлении. Однажды она решила проследить за ним. Дождавшись, пока молодой человек вышел из читального зала-грота, Марьям тут же сбежала в гардеробную. Но молодого человека там не было. Не нашла она его и в комнате сдачи книг. Марьям обежала все другие залы читальни и, наконец, в комнате, отделанной чёрным дубом, в самом дальнем углу заметила так заинтересовавшего её джигита. Он сидел, спрятавшись за скульптуру, изображавшую разъярённого буйвола, приготовившегося поднять на рога свою жертву. Облокотившись на стол, запустив обе руки в свои буйные кудри, джигит с таким свирепым упорством уставился в книгу, что при взгляде на него невольно напрашивалось сравнение с разъярённым буйволом. Марьям была поражена неизъяснимой силой, исходившей от этого человека.
Сама Марьям в тот день так и не дотронулась до книг. Почему-то билось сердце, точно взбежала по высокой лестнице и задохнулась.
Заполнявшие зал люди, в большинстве студенты, были углублены в свои занятия, но Марьям представлялось, что они нарочно, для отвода глаз, смотрят в книгу, сами же исподтишка наблюдают за ней. Она загородилась ладонью и отвернулась к окну.
Напротив был виден угол университетского здания. Медленно падали редкие хлопья снега. Вот прошли группой студенты. Старик дворник в белом фартуке сгребает снег, шаркая широкой деревянной лопатой.
Марьям нельзя было назвать красивой девушкой, и всё же в её наружности было что-то притягательное. На неё заглядывались студенты и даже молодые преподаватели. Но она никого не отмечала своим вниманием, дав себе слово не связывать себя семейной жизнью, пока не закончит учёбу и не начнёт работать по-настоящему. Вообразив по девичьей неопытности, что это столь же легко осуществить,