– Да, да, дорогая, помоги мне снять пальто, – ответила мама. – Видела что на улице? Такой вьюги за последние десять лет не видела!
Как всегда беседа начинается по светски. Или по свински? С нее капает как с собаки намокшей. И воняет примерно так же. Хотя и тут нечему удивляться. Сколько у нее уже дома собак живет… семь? Восемь? На пятой чихуахуа Тимия перестала считать. Матери нужно кому-то давать свою “заботу”, хотя это отличная метафора ее детства. Про собак говорится как “дрессировка”, а для детей есть термин “воспитание”. Слава всем возможным богам что она принесла только их запах, паркет бы не перенес маленьких коготочков той большой крысы под кличкой “Бамбо”. Тимия со странными чувствами к нынешней обстановке подняла сзади меховый (только натуральный мех, Тимия!) ворот пальто.
– Просто невообразимо какая там пурга, дорогая. Просто жуть какая пурга!
– Тебе дать полотенце?
– Что за глупости? Ты ведь знаешь что это…
– Да, да, забудь.
– Что за тон юная леди?
Юная, да еще и леди. Отличное словосочетание для той у которой третий десяток уж скоро пойдет. Впрочем Тимия сама нарвалась на эту мину. В разговорах с матерью, и вправду. как на минном поле. Только одно слово, только один шаг…
Матушка сняла обувь и должна бы была пройти дальше, но теперь уже перешла в атаку сама, и остановилась возле картины, пристально всматриваясь в нее через свои круглые очки без диоптрий.
– Это что? – сказала она.
– Картина.
– Мазня какая-то. – Она фыркнула и проследовала в гостиную. – Картины это Боттичелли, это Буонарроти, а вот это – мазня. Ты такое еще в детском садике рисовала. Я даже думала отдать тебя в художественную школу, но если это “картина” значит там уже не учат, а просто деньги трясут.
– Мама это… ладно, неважно.
– Ты что-то сказала? – Кричала она уже из гостинной.
Тимия прошла в зал и в упор смотрела на мамину спину, та опять решила придраться к интерьеру, просто стояла и пялилась на телевизор.
– Давно не убиралась, дорогая?
“Началось, – подумала Тимия”.
– Хотя ладно, ты же наверно сейчас в грусти.
– Чего?
– Ну я про то что грязно тут у тебя.
– Нет, я про другое.
– Про что? – Мама смотрела на Тимию своим излюбленным коварным взглядом мол “попробуй только сказать”. – Так про что?
– Ничего.
– Хорошо, – ответила она и театрально смела “пыль” с дивана. – Садись милая.
Тимия закатила глаза и отступила на кухню. Мама промолчала. Она умеет вести войну на ожидание. Умеет и пользуется этим. Впрочем Тимии плевать, она хочет пить. От одного только вида мамы на языке стало сухо, а в горле ком застрял. Каждый месяц она приезжает сюда и каждый месяц она вытворяет какой-то цирк. Про то выступление с дозиметром Тимия рассказала на работе,