– Тим, – послышался заспанный голос на обратной стороне телефона, после – зивок, – Тим, ты чего? Сейчас шесть часов.
– Привет Макс, – сказала она все продолжая стоять у своего зеркала в полный рост. Она смотрела на себя, но сквозь себя. – Слушай, я не разбудила?
– Да вроде нет. Я просто будильник переводил, хотел поспать подольше. Постой, ты чего звонишь то?
– По работе. Хотела узнать нашел ты чего мне, или там поговорил с ке…
– А! Госпади! – голос Макса моментально изменился от заспанного до возбужденного каким он и был на работе. – Прости, Тим, прости, вчера забыл отзвониться.
– Да ничего.
– Госпади, прости. Ты навер… ладно, ладно, – Макс медленно выдохнул. – Суть в том что да, я вроде как нашел для нас работку.
– И где?
– Сиа знаешь? Она в кадрах работала.
– Ага, помню.
– Да, вот, ее пригласили с правительством работать.
– Ого.
– Ну и помнишь тот проэкт три месяца назад?
– Не особо. Много тогда было дел.
– Да, да, прости что валил. Так вот, – Макс сделал паузу и после послышался глоток, – так вот, Сиа с военными теперь и просила передать что те хотели бы видеть тебя в штате. Так то они должны были позвонить сегодня. Вот была бы неожиданность?
– Ага. Я бы и не поверила на самом то деле, – Тимия говорила абсолютную правду. Звонки звонками, но в нынешнее время верить каждой швали утверждающая что она из правительства не стоит. Особенно когда у тебя несколько нулей в банках, а новость о крахе вашей компании были по всем новостям. – Только вот…
– Да, знаю. На правительство не особо хочеться работать, но…
– Нет, нет, я о другом…
– Хотела что…– Макс остановился.
– Макс?
– Да тут смс пришло, давай чутка попозже поболтаем?
– Да, хор…
– Пока, – Макс положил трубку так и не дождавшись ответа.
На экране появился журнал звонков и красным мигал номер матери. Тимия мягко бросила телефон на кровать и продолжила одеваться.
Через полтора часа матери не было, и через два тоже, Тимия начинала беспокоиться. Она уже пожарила себе яичницы – съела ее, заварила чай – выпила его, часы показывали девять, а мамы все еще не было. Можно было конечно позвонить, но… слышать ее голос дважды в день это настоящая пытка. Пыткой стала. Раньше ведь она не была такой, и Тимия помнит это. Помнит как мама по вечерам готовила пироги, а папа читал газету. Только это все прошлое, а настоящее оно другое. Она теперь другая. И Тимия, и мама. Раньше, в детстве, Тимия не понимала что за теми мясными пирогами скрывалась боль, а за газетой желание. А после того как Марк погиб то это все стало явным. Мама изменилась после этого. Хотя может и стала самой собой, той железной девой из рассказов, ведь предпосылки к этой тиранической, жестокой и изредка перегибающей натуре были, просто они