– Наши датчики показывают стремительное нарастание тёмной энергии над Цитаделью, – сказала учёная с лицом больше сосредоточенным, чем обеспокоенным.
– Наталья…
Ну, она, как всегда – в своём репертуаре. Говорит только правду, несмотря ни на что – ни на испуганное лицо коллеги, ни на мрачнеющего Руслана, ни на остекленевший взгляд бывшего ученика.
– Вся материя в радиусе поражения будет подвергнута такому тепловому воздействию, последствия которого я даже не берусь предполагать.
– Наталья, не надо…
– Ионизирующий эффект в любых молекулярных структурах будет невообразим.
– Кречетова, хватит, – вскрикнул Рамзес, положив ладонь на лоб, и его тело медленно поплыло в сторону.
Олег подавил улыбку. Здорово. Он всегда хотел знать, отчего он умрёт. Оказывается, всё будет эффектнее, чем он думал. Много всего было в своё время написано о взрывах в Хиросиме и Нагасаки и их последствиях. Вот и пришло время почувствовать всё то же самое на себе. А пока взрыв не прогремел, можно просто походить по руинам города. Тепло проститься со всеми, кто ещё ведёт бой. Сочинить некролог – всё равно все умрут в одно и то же время, с точностью до минуты. А вам доводилось бывать на собственных похоронах?
– Рамзес, – Руслан изогнулся так, будто пытался попасть через монитор туда, на ту сторону телемоста.
Кречетова, наконец, опомнилась и поспешно обернулась к своему коллеге, положила руку ему на плечо. Рамзес мрачно потирал лоб ладонью, словно уговаривая закипающий мозг перестать болеть хоть на минуту.
– Рамзес, прости, конечно, но… Зачем так переживать? Ребята наверняка уже давно вне опасности.
– Ну, вообще-то, – Руслан покосился на Олега, – мы всё ещё возле Цитадели.
Кречетова бросилась к монитору так, словно увидела там смысл жизни.
– Что?! Но время на исходе! Ядро вот-вот взорвётся! Вы не успеете покинуть опасную зону, если только… Да, кстати! Можно попытаться замедлить реакцию ядра изнутри.
Руслан покосился на Олега:
– Хотите сказать… Нам надо вернуться внутрь?
Олег лишь вопросительно посмотрел на него. Ответ был очевиден. Умирать-то не хочется, правда ведь?
– Да, прямо внутрь, – сказала Наталья Николаевна,