– Я так и знал, – сказал Джеймсон и начал расхаживать из стороны в сторону, но через пару секунд обернулся ко мне, не успев далеко уйти. – Наследница, ты вообще понимаешь, что это значит? – спросил он, и в его зеленых глазах заплясали огоньки.
Да, я понимала. И даже раз сумела произнести это. В этом был смысл – гораздо больший, чем в чем-либо другом, выяснившемся с момента оглашения завещания.
– Могут быть и другие объяснения, – хрипло проговорила я, пускай и сама в это не верила. Есть у меня одна тайна. Мама вряд ли могла придумать такую игру на пустом месте. Всю мою жизнь она намекала на то, что существует какой-то секрет.
Бесконечно важный.
И связанный со мной.
– Это все объясняет – объясняет в духе Хоторнов, – Джеймсон с трудом сдерживал чувства. Позволь я ему, он бы наверняка подхватил меня на руки и закружил по комнате. – Двенадцать зайцев – один выстрел, Наследница. Что бы там ни случилось двадцать лет назад, старик хотел возвратить блудного сына и использовал для этого тебя!
– По-моему, ничего не вышло, – с горечью произнесла я. Как-никак я была главной мировой сенсацией. Я понятия не имела, где сейчас Тоби, зато ему про меня все было известно.
Если он правда мой отец, то где он? Почему не рядом?
Джеймсон, словно уловив мои мысли, подошел ближе.
– Давай отменим пари, – тихо предложил он.
Я вскинула голову и уставилась на него. Я искала на лице какой-нибудь знак, намек на то, что он на этот раз задумал.
– Дело серьезное, Наследница, – сказал он. Если бы передо мной стоял кто-нибудь другой, в его голосе наверняка засквозили бы ласковые нотки. Вот только Джеймсону Хоторну ласка была чужда. – Настолько, что дополнительная мотивация нам уже ни к чему. Поодиночке мы эту загадку разгадывать не станем.
Было что-то неотвратимое в том, как он произнес «мы», но я выдержала его напор.
– Я сейчас в эпицентре событий, – заметила я. До чего легко было отпустить тормоза и будто вернуться в прошлое. Позволить себе вновь поверить, что мы одна команда. – Я тебе нужна.
Вот что это значит. Ласковый тон. Мы.
– А тебе, значит, никто не нужен? – спросил Джеймсон, шагнув вперед. А когда он протянул руку и коснулся меня, я не отстранилась – вопреки голосу рассудка, зазвучавшему на самых задворках разума.
За последние двенадцать часов мой мир перевернулся с ног на голову. Мне нужно было… хоть что-то. Это могло ничего не значить, и даже чувства не обязательны.
– Ладно, – проговорила я хрипло. – Отменяем пари.
Я думала, что сейчас он меня поцелует – воспользуется минутной слабостью, прижмет меня к стене, дождется, пока я потянусь к нему, пока скажу да. Казалось, он и впрямь этого хочет. И наши желания совпадали.
Но вместо этого Джеймсон отступил на шаг, склонил голову набок и спросил:
– Не хочешь прогуляться?
Через пару минут мы оказались на крыше Центра искусств. На этот раз Эли не успел занять