– Полироль – когда ты в одной пьесе и Лаэрт и Гамлет. Давай Сереге ключи. Он тачки по одной подгонит, и мы сможем вблизи понаблюдать твои эротические полироли.
Я смутилась. Как-то не приходило в голову, что мои попытки разнообразить рабочий процесс привлекли внимание окружающих. Я выложила на стол оставшиеся ключи, Серега сгреб их в карман и вышел. Пока его не было, я, напрягая воображение на всю катушку, постаралась наворотить на столе праздничное изобилие из хлеба, зелени, колбасной нарезки и банки шпрот.
Потом мы пили теплую водку, слушали Витькины истории, эротично полировали машины и хохотали, хохотали. И снова пили, и снова хохотали.
Проснулась я у Витьки. Никакой амнезии, конечно. И никакого сожаления. Витька лежал рядом и улыбался. До чего все просто.
Вместе с ним улыбалось мне во весь рот нарисованное на оконном стекле солнце.
– Оно ко мне ночевать приходит, – шепнул Витька. – А если день ненастный, то здесь торчит, дождь пережидает.
Когда уходила, он спросил, нет ли у меня желания заглянуть вечером еще на одну чашечку чая. И если желание таки есть, то я могу взять ключ и сама этот чай вечерком заварить. Поскольку у меня сегодня учебный день до двух, а сам он на работе до шести.
Ключ я взяла. Не раздумывая. Взаимно-ласкательно-проникательные сюжеты завершившейся ночи, даже спрыснутые растворчиком из алкогольных паров и пролетарской усталости, сами напрашивались на повтор. Я бы согласилась и на безотлагательный. Но не вовремя пробудившийся долг шептал про необходимость скорее бежать домой, освежать фасад, начищать зубы и отправиться грызть научный гранит, а с ним и прочие минералы и шлаки.
На улице начинался один из тех противных унылых октябрьских дней, когда мир отображается в монохромном режиме. Жизнь в оттенках серого. В мыслях, однако, царил полный полихромный раздрай. Или я на пороге новой сердечной привязанности, или это… вот, всплыло словечко из школьного курса химии: ингибитор. Точно, ингибитор, замедляющий реакцию выпадения в осадок по причине заброшенности и никчемности. Ну, поживем – увидим. Сердечной привязанности пока, кажись, не вспыхнуло. Но душевный комфорт с биркой в виде ключика от каморки папы Ка… тьфу, и насыщенное телесное удовлетворение определенно присутствовали.
На остановке толпился народ, желающий как можно скорее слиться в едином трудовом порыве со своими офисными стульями. Рабочий базис, как у баб, так и у мужиков, в большинстве своем выглядел внушительно. Эх, помнут меня в транспорте.
Я полезла в карман джинсов за проездным билетом и зацепила мизинцем найденное вчера колечко. А ничего, симпатичное. Буду носить, решила, и надела на палец.
Серость утра стала как бы еще рельефнее. Видимо, там, на немыслимой высоте, солнце зашло за какую-то туманность… Или туманность –