Через несколько минут он быстро сбежал по лестнице и снова вошёл в большую гостиную, где сэр Артур стоял у камина и задумчиво смотрел на огонь.
– Что случилось? – спросил Джеймс, подходя к отцу.
– Ничего, – обернулся тот. – Ах, ты о собаках? Он увидел их на диване и сказал, что они отвратительные создания и портят мебель. Винс зарычал, Феба оскалилась. Я велел увести их, чтоб они его не покусали.
– Они никогда не реагировали так на гостей.
– Они прекрасно распознают эмоции. Впервые на них смотрели с отвращением. Они не привыкли к этому.
– Я тоже, – признался Джеймс. – И как он тебе?
– Джо прав. Неприятный тип. Его резкая манера выражаться не выходит за рамки приличий, хотя и неприятна. Но в нём есть что-то другое… Крайняя меркантильность, цинизм… Нет, не только. Понимаешь, мне кажется, он рассматривает дочь, исключительно, как товар, и весьма деловым тоном предложил после чая обсудить условия женитьбы Тома на ней.
– Условия? – переспросил Джеймс.
– Да, он рассматривает это как сделку и хочет оценить, насколько она выгодна. Мне показалось, что если наши условия его не устроят, либо мы не примем его условий, сделка не состоится.
– Ну, брось, папа! – неожиданно для себя растерялся Джеймс. – Как он может её продавать. Она взрослая девушка, совершенно самостоятельная. Он может отказать в благословении, но не может запретить ей выйти за Тома.
– Как мне показалось, он думает иначе. И рассматривает дочь, как свою собственность.
– С другой стороны, – Джеймс задумчиво посмотрел на вошедшего в гостиную Спенсера, – мы можем его выслушать, верно? И даже если он нам не нравится, то ради Тома и Вэлери мы можем быть с ним предельно учтивы.
– Хорошо, что ты это понимаешь, – одобрительно кивнул сэр Артур и, обернувшись, посмотрел, как Спенсер принялся очищать диван от собачьей шерсти широкой мягкой щёткой. – Я склонен терпеть его ради счастья Тома. Мне кажется, что эта девушка для него такая же удача, как Лара для тебя. Даже если его условия мне не понравятся, я попробую склонить его к компромиссу.
– Но мы ведь не пойдём у него на поводу? – тревожно спросил Джеймс.
Сэр Артур удивлённо взглянул на него, а потом улыбнулся.
– Вот уж не думал, что когда-нибудь ещё услышу в твоём голосе такой детский страх пополам с протестом.
– Он напомнил мне мистера Гудмэна, учителя латыни, который имел дурную привычку бить школьников линейкой по рукам, – признался Джеймс. – Он наводил на меня ужас. К счастью для меня, он умер через год после моего приезда в школу. У него был цирроз печени.
Сэр Артур обнял сына за плечи.
– А ты уже вырос, стал сильным и отважным мужчиной, и вряд ли мистер Симонс решился бы ударить тебя линейкой по рукам.
Джеймс