(Подробно говорить не буду,
Чтоб не дразнить ваш аппетит).
Они сидят друг против друга —
Она и он, одни, вдвоём,
Лишь искушённая прислуга
Умело делает своё.
Евгений встал, пред ней клонился:
— Хоть я в поэзии не лих
И в прозе я не отличился,
Но всё ж послушайте мой стих:
«Я жил один, не зная счастья,
Как птица в клетке золотой,
И ясный день, и день ненастья
Казались тратою пустой.
Но вдруг вокруг всё оживилось,
И сердце радостно забилось:
Как в раме резаной, в окне
Чудесный вид открылся мне.
И в тот момент, как вас увидел
В такой же клетке у окна,
Я понял, что и вы одна,
Хоть Бог красой и не обидел,
И с нетерпеньем ждал тот час,
Когда вблизи увижу вас.
Свершилось чудо под луною,
Настал сей долгожданный миг:
Вы рядом, здесь, передо мною,
Я вижу ваш прелестный лик.
Как юный слушатель прилежный,
Хочу внимать ваш голос нежный,
Быть вашим преданным слугой
И не желать судьбы другой;
Хочу пред вами преклоняться,
Ловить искренье ваших глаз
И, восхищаясь всякий раз,
Красою вашей любоваться,
Всегда вам счастия желать,
Мечтать, надеяться и ждать».
— Евгений, вы несправедливы!
Вы замечательный поэт:
Плетенье строк и слог красивы —
Почти классический сонет.
Словами ж вы меня смутили,
Сказав о «прелестях» моих, —
Не по заслугам оценили,
Я, право, недостойна их.
— Прошу за дерзкое признанье
Великодушно извинить,
Но то не лести излиянье —
То сердце смело говорить.
Вино Наталья не любила
(Что ей не ставится в укор).
Она лишь только пригубила,
И потянулся разговор.
Они о многом говорили:
О музыке, театре, о стихах,
Смеялись, весело шутили,
Порой на разных языках.
И вновь настало время Музы.
Евгений встал, гитару взял —
Романса чувственные узы
Пленили ярче, чем бокал.
Потом она к роялю села
И, чувств глубоких не тая,
Волшебным голосом запела —
Полились трели «соловья».
Отпел певец, затихли звуки,
Аплодисменты раздались;
Евгений тронул её руки,
И в вихре вальса понеслись.
Вокруг мелькали зал и свечи,
Картины, мебель, зеркала…
И отчего-то в этот вечер
Наташа счастлива была.
Евгений дал сигнал рукою —
Пред