А он не только веселится, но еще и спокойно говорит по телефону с кем-то из своих телохранителей.
– Виктор, что там скорая? Уже на месте? Отлично, ждем.
Две минуты напряженного молчания, и в комнате становится многолюдно.
– Здравствуйте.
– Здравствуйте, кто пострадавший? – слышу я два новых мужских голоса. Наверное, врачи.
Один из мужчин подходит ко мне, второй, судя по удаляющимся шагам, идет к Тарасенко.
– Я пострадавшая! – громко выкрикиваю, и сразу, не мешкая ни секунды, заявляю: – Эти психи на меня напали, обманом заманили в машину. Я испугалась, начала сопротивляться, использовала газовый баллончик. И сама пострадала от него. Вызовите срочно полицию!
– Девчонка – та еще интриганка, не верьте ей, – перебивает меня вездесущий Виктор Степанович. – Ребята пригласили её прокатиться, она согласилась, и сама села в машину. У нас есть видеозапись. Поэтому не слушайте её.
Какое-то время мужчины молчат, видимо, пытаясь переварить информацию и заодно решая, что с ней делать.
– Пожалуйста, заберите меня в больницу, – пробую надавить на жалость врачей.
– Никуда она не поедет, пока полиция не появится, я этого так не оставлю! – недовольно припечатывает Степаныч.
Р-р-р-р… вот сволочь! Хоть и спас меня, но все равно сволочь.
Я уже решила, что попала по полной программе, и надо уже думать, где бы взять хорошего адвоката. Ведь теоретически я первая напала на Тарасенко, и скорее всего, это подтвердят все его телохранители. И по логике этот самый Степаныч прав… Но внезапно в разговор вмешивается сам Тарасенко:
– Виктор Степанович, уймитесь. Не нужно полиции, случилось недоразумение. Пусть врачи обследуют Кристину и решат, везти её в больницу или нет. Кажется, у неё сильная аллергия на газ в баллончике, и ей до сих пор плохо.
– Хорошо, – слышу голос одного из врачей. – Мы того же мнения. Сначала осмотр, и возможно, стационар, а потом уже ваши личные разборки.
Я же в этот момент еще сильнее настораживаюсь. Какого… почему Тарасенко такой заботливый? Что происходит? Что он вообще задумал? Опять включил «рыцаря на белом коне»? Пытается играть благородство перед другими? Вот только для какой цели? Чего он хочет этим добиться?
Обследуют меня быстро. Спрашивают симптомы: где, что и как болит. Могу ли сесть, встать на ноги. Заглядывают в рот, затем смотрят глаза. Чем-то закапывают. Сверху накладывают ватные диски, прижимают их удобной повязкой и выносят вердикт – мне все равно надо в больницу. На месте анализы они взять не смогут. Да и неясно, как себя может проявить моя аллергия. Лучше подстраховаться и побыть хотя бы сутки под наблюдением опытных специалистов. Потом врачи берутся за Тарасенко и рекомендуют ему тоже обратиться в больницу, чтобы проверить глаза тщательнее.
– Отлично, тогда везите нас…
Тарасенко называет адрес, который мне вообще ни о чем не говорит, вот только в голосах врачей слышится