Волнение Ивана улеглось не сразу. Боль, смешанная с чувством стыда и невыплаканной злобы, чувство любви к внезапно умершему отцу не знали выхода. Пустота и холод поглощали его душу день за днем, и порой казалось, что вот-вот и оборвется ее земная нить – таким ледяным и каменным стало его сердце – кусок льда, да и только! Слезы матери и ее участливый голос раздражали Ивана. Ему казалось, что настоящий мужчина не должен показывать слабость, да и настоящая женщина тоже. А его матери приходилось ох как нелегко! Соседи не знали слов жалости по отношению к овдовевшей Гере и вместо слов участия не скупились на поношения и оскорбления в адрес бедной женщины и ее ушедшего в небытие мужа! Стоило той лишь выйти на улицу… Иван от ненависти смертельно бледнел до кончика своего тонкого носа с изящным вырезом трепещущих гневом ноздрей и так люто глядел в сторону обидчиков, что однажды одна женщина тут же скончалась под его взглядом от разрыва аорты. Присмирели жители, напугались, увидели, что далеко зашли, и не иначе как сам Эрлик Бей встал на защиту вдовы…
Так прошел год. Иван нанялся работником в другое село – в своем пытаться устроиться – даже и говорить нет нужды. Среднего роста, атлетически сложенный, с отменным здоровьем и выносливый, как черт, работал он за двоих. Оплату приносил полностью в семью, не имея вредных привычек. На девушек он даже не смотрел. И когда, бывало, друзья заговаривали о своих похождениях – мрачнел и угрюмо отходил в сторону. И это при том, что лицо он имел Ангела Азии, тонкой ручной работы серебром и нравился противоположному полу – ходили за ним как намагниченные! Однажды с одной девушкой случилась на улице истерика, потому что Иван в ответ на ее вопрос молча прошел мимо, не поворачивая головы, словно не видя и не слыша. Но и это не нарушило его величественного одиночества! Он словно клятву дал: прожить одному всю жизнь и ни в коем случае не идти дорогой отца.
Тем временем мать Ивана печалилась, горевала и вдруг стала быстро увядать. От былой красоты не осталось и следа. Горе одинокой жене в окружении недругов! Увлеклась спиртным, опустилась, закурила, перестала следить за собой, да и за детьми, благо те уже подросли и могли делать это сами. Иван однажды собрался и увез их всех в то село, где работал. Ему там выделили в аренду небольшой домик. Дети стали ходить в школу, и смех и шутки все чаще раздавались в их новом жилище.
Но только это не касалось матери. Ее словно подменили: из былой красивой и доброй женщины она незаметно для себя превратилась в злой дух болот и лесов, в седую неряшливую сгорбленную колдунью, сквернословящую и бранящуюся поминутно. Клубы дыма из трубки, которую она не вынимала изо рта, завсегда окружали всю ее