– Вы сами ели?
– Нет. А человек был, вернулся и рассказывает.
– У меня нет времени это слушать. Ребенку пойду звонить.
Возвращается и начинает лихорадочно собираться. – Нельзя на минуту оставить. Налила утром в чайник кислоты, накипь отодрать. Три раза предупредила. А он чай выпил, мама, чего кислый такой, горло сильно щипет…
…И последнее. Вечером заходит Вадик, поправить замок. Вадик создан, чтобы приходить друзьям на помощь. Белая бородка. Точные пальцы так и летают. Щелк-щелк. Теперь маслицем смажем, чтоб навек.
– Ты учти. Масло я достала. – Говорит Наташа. Подруга Вадика, работают вместе. И зашли вместе. Наташа высокая, красивая, вид спортивный. Белая блузка с распахнутым воротом, смелые глаза, темные волосы крупными кольцами по плечам. Как с портретов старой европейской знати – мужчины женственны, дамы неприступны. Там бы Наташа была на месте.
– Как-то после ресторана в Сочи, – занимает она рассказом, – захотелось побыть одной. Устала от этой пошлости. Плыву себе. Берега не видно. Тут пограничный катер. Как он меня заметил.
– Ты – женщина видная. – Вставляет Вадик.
– Вот именно. Один круг, второй. Поднимают на борт. Капитан вежливо: – Что вы тут делаете? Не заблудились? А я ему: – Может, у меня здесь свидание. Нечего вмешиваться в личную жизнь. Познакомились и отпускайте. А он – С турком свидание? – Почему это с турком? – Потому, что здесь нейтральные воды. Турция скоро. Нельзя так далеко заплывать. – Кому это? Нельзя с дамой разговаривать, когда она перед вами вот так… Тут он снимает с себя китель, накидывает мне на плечи и ведет на мостик. – Даже, если свидание, говорит, такая женщина, как вы, не должна ждать. Поплывем назад в Сочи. Согласны? Выскочил на причал, руку подал. Их хорошо воспитывают, не то, что некоторых.
– Оркестра не было? – Спросил Виленкин.
Наташа обдала взглядом: – Это – военная база. Но все равно. Я подарила ему розу. Желтую.
– А роза откуда?
– Как откуда? Из ресторана. Я с ней плыла. А на работу бумага пришла. Что я нарушаю правила поведения в погранзоне. Помнишь, Вадик? Ну, что за мужики.
– А если ты – наркокурьер. Это его долг. Пограничный.
– В Ленинград в командировку еду. – Сообщает Вадик.
– Ты мне лампочек купи. Перегорели, новых взять негде. А там есть.
– Что-то не видел. Недавно был. Пустой город.
– Что вы, ребята, жуете кислятину. – Вмешивается Наташа. – Что, почем… Как бабы. Скучно. Тут ко мне приехали из Донецка. Вы бы видели, какая девочка, умирает по мужику, а он – тьфу. Хоть бы голову повернул. Вот там – драма. А вы: лампочки, лампочки…
– Ты ей подскажи. – Говорит Виленкин. – По телевизору видел. Выступал главный колдун России. Назначили специальным указом. По либеральной квоте. Диктовал средство для пробуждения чувства. Семена календулы заворачиваешь в лавровый лист, вроде голубца, заматываешь в голубой шелк и тихонько ему за подкладку пиджака. Две