Мои хладеющие руки
Тебя старались удержать;
Томленья страшного разлуки
Молил мой стон не прерывать.
Во второй строфе текста столкновение между любящими доходит до кульминации.
В музыке динамика (смена форте и пиано, динамические нюансы, паузы) усиливается, так как перед нами сцена, вспоминающаяся герою, но для слушателя она – в реальности. В начале строфы, на словах: «но ты от горького лобзанья свои уста оторвала» – голос певца звучит высоко и на форте, и это кульминация конфликта любви. Вся динамика – в вокальной части, но роль аккомпанемента в поддержке вокала чрезвычайно существенна. Он, как волны моря, держит корабль – текст (стихи Пушкина!), стремясь уберечь его от гибели. Рисунок этого музыкального сопровождения как будто бы не меняется, он кажется простым, однообразным, но создаётся впечатление, что он есть воплощение суровой реальности, тогда как герои ещё способны грезить. А сцена развёртывается и возникает словно диалог, звучит прямая речь:
Но ты от горького лобзанья
Свои уста оторвала;
Из края мрачного изгнанья
Ты в край иной меня звала,
Ты говорила: «В день свиданья
Под небом вечно голубым,
В тени олив, любви лобзанья
Мы вновь, мой друг, соединим»…
Она говорит на градациях пиано, к концу речь её почти растаяла, потому что дальше может быть только (как в финале «Гамлета») тишина.
Третья строфа – трагический финал борьбы жизни и смерти, любви и роковой гибели героини. Но последние слова, уже одинокого человека, – свидетельство того, что его душа, слившись с любовью, не покорилась злу «равнодушной природы» (из стихотворения Пушкина «Брожу ли я вдоль улиц шумных…»):
Но там, увы, где неба своды
Сияют в блеске голубом,
Где тень олив легла на воды,
Заснула ты последним сном.
Антитеза: великолепная природа юга, а в ней смерть. Бородин сопровождает финал басовыми нотами, они создают жуткое ощущение присутствия потустороннего мира. Замирают басы вместе с певцом – лирическим героем, который уверен, что свидание непременно свершится, ибо смерть не поглотила любовь.
Любовь бессмертна, как бессмертно инобытие, и неизбежен свет в последних моментах трагедии, ибо любовь осталась и она торжествует:
Твоя краса, твои страданья
Исчезли в урне гробовой —
А с ними поцелуй свиданья,
Но жду его: он за тобой…
Да, в высокой трагедии нравственная победа на стороне физически побеждённого героя. Напряжённый драматизм стихов и музыки поднимается до Шекспира. И при сдержанности выразительных средств и лаконизме текстов поэта и композитора у слушателя и читателя рождается представление об огромности, даже необъятности пространства, от берегов России до берегов Италии, небольшого по времени исполнения или чтения