Базеново “Бесшовное платье реальности” не может существовать нигде кроме как там где смерть была сведена к органической гибели. В сферах бессмертия и помешательства, реальность полна, как в работах Роб-Грийе и Руиса, зазоров, или, как в Короле Лире Годара, где монтажер фильма сшивает вместе куски пленки от двух кадров, полна швов.
Провалы
В Дракуле Стокера, Харкер теряет сознание по приближении к вампирскому замку: “Я должно быть спал, ведь определенно, если бы я был полностью бодрствующим, я должен был заметить приближение столь заметного места”; в Носферату Мурнау Харкер теряет сознание при покидании вампирского замка. Граница, место входа лабиринтоидной сферы бессмертия, недосягаемо, поскольку спрятано тем трансом, что захватывает кого-либо там (entrance п. 2. А means or point by which to enter; entrance v. tr. 1. To put into a trance [American Heritage Dictionary]).32Если кто-то, кто не спиритический мастер, не погружен в транс на входе какого-то места, это указывает на то, что последнее – не лабиринт. Вхождение в и выход из сферы бессмертия происходит в провале, и потому пропущено.33 За исключением мастера йоги/дзен, кто-либо всегда уже бессмертен.34 Вы не можете ни войти, ни покинуть лабиринт; и вы всегда были потеряны в нем, что значит что вы не можете быть найденным там. Находитесь ли вы тогда всегда в лабиринте, которого вы не можете покинуть? На карте лабиринт имеет форму одной линии, которая извивается вновь и вновь, вьется и распутывается, формируя фрактальный объект с измерением между одним и двумя, со следующими двумя последствиями. Во-первых, лабиринт есть весь граница и, следовательно, нельзя быть полностью внутри него: если и можно спрятаться в лабиринте, то не потому, что спрятавшийся – внутри лабиринта, ведь лабиринт удерживает его на внешней стороне (таким образом, он имеет ауру), – но потому, что таков лабиринт, что спрятавшийся потерян. Во-вторых, провалы наверное происходят с тем, кто в лабиринте, поскольку он не имеет расширения 3, не полнообъемен.
Не может быть понимания примитивных культур без претерпевающего овладевания, ведь если понимание есть форма овладевания в нормальном смысле этого слова, они оборотно должны овладеть нами, своим способом, или, скорее, то, что владеет ими, должно также овладеть нами. Мы можем включить их в историю и память только если они могут овладеть нами, что вовлекает нас в амнезию, в провалы, в то, что удерживает снаружи. Настоящее отношение предполагает этот несбалансированный, двусмысленный (поскольку оно содержит два значения слова овладевшие,