Мрак выругался. Хозяин захохотал, потом с великой укоризной покачал головой:
– Не кормишь бедную тварь!
Мрак выругался снова. Отломил ломоть и сунул жабе под нос. Она презрительно отвернулась.
– Видишь? – сказал Мрак зло. – Ей так неинтересно. Ей добычу подавай! Охотница.
Хозяин ржал так, что всхлипывал и цеплялся за стол, чтобы не упасть. Наконец сказал, вытирая слезы и меряя уважительным взглядом широкие плечи Мрака:
– Да, она проделывает то, на что решится не всякий храбрец. Ставлю выпивку за свой счет!.. Давно таких чудес не видывал.
Таргитай обычно старался в чужих городах попробовать всякую еду – любопытный, Олегу всегда без разницы, что ест, – умный, значит, а вот он, Мрак, замечал, что ест, но разносолы не жаловал. И сейчас ему принесли молочного поросенка, бараний бок с кашей, а также вина. Хозяин заикнулся было насчет какого, но Мрак ответил твердо, что хорошего, а уж красного или белого, да еще с названием, – это блажь, это причуды всяких местных таргитаев.
Поросенок провалился в абсолютно пустой желудок: остатки оленины уже перешли в мышцы, в тело, откуда по мере надобности будут истаивать, за поросенком пошел бараний бок, все это Мрак запивал вином – красным, терпким, подстегивающим аппетит, а когда принесли птицу, он распустил пояс, ел уже без голода, но со здоровым аппетитом человека, что умеет насыщаться в запас.
Комната, за которую предусмотрительный хозяин взял плату вперед, оказалась даже шире и просторнее, чем он ожидал за такие деньги. Вообще-то комната на двоих, но пока есть свободные, можно не тесниться. Могучее ложе, длинный стол и две широкие лавки, на которых при нужде тоже можно уложить двоих на ночлег, широкое окно, а с той стороны – массивные ставни из дубовых досок.
– Поели, – объявил он Хрюнде наставительно, – теперь спать! Поняла?
Хрюндя скакала на всех четырех, деловито обследовала просторное помещение, где столько нового и интересного. На окрик не обратила внимания, ушей нет, а по ее наглой роже Мрак никогда не мог определить, слышит или нет.
– Какая ты противная, – сказал он. – Свиненок. Перепончатый свиненок. Свинястик.
Тяжелые сапоги стянул, швырнул под стол. Натруженные ноги сладко заныли. Он лег на кровать, суставы прямо на глазах распрямлялись, удлинялись, а по мясу прошла легкая приятная дрожь с покалыванием.
Хрюндя с печальной мордой уселась у самой двери. Взор был неотрывно устремлен на крюк, где висел их дорожный мешок. В глазах были тоска и надежда, что мешок потихоньку начнет слезать, тут она его и схватит, и потреплет, и потаскает по всей комнате, и потискает, и погрызет всласть толстые кожаные лямки…
– Да не слезет, – бросил Мрак сердито. – Что он, дурной? Ложись, спи.
За окном медленно угасал закат. Багровость перелилась в темный пурпур, фиолет, тусклые звезды наливались светом. Он лежал, закинув руки за голову. Вспомнилась мавка. Потом пошел мыслью дальше, глубже, этот страшный разговор с Олегом, когда тот открыл ему, сволочь, жуткую истину… без которой