– Я погляжу, здесь собрался свой клуб? Позвольте поучаствовать? – спросил он, обводя нас взглядом.
– Присоединяйтесь, конечно, – пригласила его Катенька.
– Чернов еще не появился? – спросил у него Зорин.
– До сих пор в кабинете. Он сейчас беседует с поэтом… Юношей, – ответил Еремин. – Чернов вышел лишь для того, чтобы взять коньяк, и снова ушел в кабинет. Я думал, вечер неминуемо завершен, но коль пришла наша гостья, не все потеряно.
– Степан Сергеевич, Вы всегда очень любезны, – ответила Катенька. – Может быть, пройдем в дом, не думаю, что Чернов уж сильно обидится, начни мы читать без него.
– Только если Вы начнете первая. Тогда он явно не будет против, – пошутил Еремин, но Катенька приняла это как вызов.
– Тогда прошу, господа, мы начинаем наш вечер, – сказала она, и мы поднялись в квартиру.
Мы не вели себя обособленно, просто среди всех гостей, что пришли сегодня к Чернову, было мало тех, кто мог переступить через себя для знакомства. Они так и сидели по креслам и диванам, делая вид, что читают написанное на их бумажках. На самом же деле они смотрели на нас с какой-то долей зависти, когда мы вошли в комнату с бутылкой коньяка, принесенной Катенькой, и тарелкой с дольками лимона. Все места были заняты гостями, но, пододвинув столик, что стоял в углу, мы обступили его. Голубев и Ильич явно скучали, но на приглашение присоединиться отказались. На секунду я подумал, что они почувствовали обособленность нас с Зориным, но это чувство быстро прошло.
– Я хочу поднять этот бокал за нашу прекрасную поэтессу, Екатерину Федоровну, которая всегда является украшением этого клуба, – сказал Зорин. Мы с Ереминым весело поддержали этот тост, кроме Катеньки, которая вновь просила не называть ее так.
– А Вы, Николай, играете с огнем, между прочим, – сказал Покровский, подойдя к нашему столу.
– Это Вы о чем? – поинтересовался Коля.
– Вы знаете, о чем я говорю, – он открыл бутылку и налил себе стопку.
– Оставим этот разговор, тост произнесен, назад дороги нет, – сказала Катенька, и мы выпили.
– И все-таки я хотел бы обсудить этот вопрос, пройдемте, господин Покровский, – предложил ему Коля. Они ушли на кухню, а мы, выпив еще, освободили место для чтения.
– Катенька, прошу, – сказал ей Еремин. Она вышла на середину и начала читать:
Туманом окутан город, босая иду по дороге,
Уже за углом протекает река, а над нею мосты,
Мне ли, скажите, граждане, молиться о Боге,
Утопиться в реке или, может, уйти в монастырь?
Просторное белое платье и косы по обе стороны,
Никого на улицах города нашего нет, кругом тишина,
На ветках, косясь на меня, сидели черные вороны,
А я не спешила жить и спокойно по городу шла…
Она продолжала читать это стихотворение, но эти первые четверостишья заставили меня посмотреть