– Фитиль, ты это… Не сердись на Зорина, сам понимаешь, что виноват, – сказал я, стараясь быть поучительным.
– Чего уж тут не понять, – расстроено сказал Фитиль.
– Ну а чего тогда надулся? Обидно, поди?
– Обидно, что попался, старею, – сказал он и посмотрел на меня.
– Ну, скажешь тоже. Сколько тебе? – спросил я.
– Семнадцать, – ответил Фитиль.
– Понятно. А выглядишь на все двадцать. Тебе уже не карманником быть надо, а куда выше метить. Я тебе не советую, не подумай, так, рассуждаю. Ты куда путь держишь?
– В Тамбов, – ответил тот и добавил: – К мамке. Я в Москве в десять лет оказался. Дома на поезд прыгнули с парнями и доехали. Они обратно потом, а мне интересно стало. Многому научился здесь. Писателем хотел стать, только одно дело -воровать, а другое – писателем быть. Стал не нужен я в этом городе, теперь обратно домой поеду.
– А почему «Фитиль»? – решил я еще раз попробовать узнать его настоящее имя.
– Меня вообще-то Евгений Раменский зовут, но когда приехал в Москву, связался с парнями, они меня курить и научили. Курю много, вот и Фитиль.
– А стихи, стало быть, твои?
– Мои, все мои.
– А почему на папке и на чемодане написано «Симон Ковальский»?
– Да не мой это чемодан, давно дело было, и папки пригодились, что в нем были. Везет мне на чемоданы, да еще и с папками, – сказал он и недружелюбно посмотрел на меня.
– Ну понятно. А стихи твои, значит, – парень кивнул. Поверю я ему или нет, его не волновало, он сейчас был готов сесть в свой поезд и уехать, так что врать мне не было смысла.
– Мне пора, сейчас поезд подадут, – сказал Фитиль и, подняв чемодан, выбросил окурок. – Бывай, – сказал он мне и, подмигнув, пошел по перрону. Я догнал его и пошел рядом.
– Неудобно как-то получилось, дай, думаю, провожу тебя, – Фитиль хмыкнул и молча продолжал идти. Мне нужно было во что бы то ни стало уговорить его остаться и присоединится к нашей поэтической авантюре, и с каждым шагом я понимал это все отчетливей. У меня не находилось слов. Не было того русла при разговоре, из которого он мог бы плавно перетечь в это сомнительное предложение.
– Дома чем займешься? – спросил я между прочим.
– Тебе правда интересно? Ну хорошо, может, в поле пойду работать или еще куда, у нас животные есть, а все население – старики. Мне там быстро найдут применение. Говорят, большевики скоро трактор выделят на наше село.
– Ты знаешь, что сейчас голод в уездах? – спросил я.
– Это ты мне будешь рассказывать про голод? – Фитиль остановился и посмотрел на меня так, словно я не знаю, о чем говорю, а у него опыта хоть куда.
– Так, просто спросил, – сказал я виновато. – Ты говоришь, поэтом хотел стать? У тебя будет такая возможность, если ты останешься, – сказал я интригующе. Мы стояли возле вагона, в который вот-вот сядет Фитиль.
– С чего взял? – спросил он.
– Потому что сегодня звезды на твоей