Дальше эта фраза говорит, что настоящий мужчина должен воспитать сына. Елки зеленые! Да разве это настоящий богатырь-мужчина, у которого всего один-единственный сын? У настоящего богатыря-мужчины двенадцать сыновей!
Елки зеленые! Получается, что дом я так и не построю? В городе не построю. А вот в деревне смог бы построить. Гм… За десять лет?
Для начала я смог бы снимать двухкомнатную квартиру. Только снимал бы у государства. Эх, настроило бы государство много-премного квартир в разных городах и селах! Да и сдавало бы желающим! Разумеется, по божеским ценам. Коммерческое жилье, так сказать. Ну, пусть хотя бы коммерческое. Только чтобы снимать квартиру именно у государства! Однажды услышал интересные слова: цивилизованная аренда жилья. Интересно, это и есть коммерческое? Или же плюс к нему еще какое-то другое, пока неизвестное?»
Данным соображением завершил Синицын свое размышление, выходя на переулок, открывающий панораму дома, в котором он, Синицын, живет с женой и двумя детьми в однокомнатной квартире…
Дома очень хорошо
– Мирослава, как думаешь, папа соскучился по нашему домашнему «толстому» киселю? Или же кисель ему приелся?
– А сухая черника кончилась. И без ягод кисель не вкусный. И крахмал из картошки кончился.
– Ах, да. Тогда придумай, что будем папе варить.
– Сейчас придумаю, – прозвучал уверенный ответ пятилетней дочери.
Крыса пошла в прихожую и села на полку, куда обычно ставит свои вещи отец, войдя в квартиру с улицы.
– Смородинка, ты сообщаешь, что скоро Алексей придет? Да? Очень хорошо. Молодец. Умница. – Похвалила Катя крысу, заметив, что она пошла в прихожую.
Зазвенел дверной звонок. Жена молча заглянула в глазок. Открыла дверь. Вошел муж. Встреча с распростертыми объятиями и поцелуями… Объятия с поцелуями не прекращались минут сорок пять…
Крыса все еще сидела на полке. Вскоре Алексей присел на корточки, чтобы глаза видели крысу еще ближе.
– Сморо-о-о-динка… И ты меня ждала. Спасибо, милая…
– Папа, папочка! – Прибежала обрадованная Мирослава и оказалась у него на руках.
– Давай сначала помоем руки чисто-чисто, и с чистыми руками пойдем за Петей, – напомнил отец, открывая дверь ванной комнаты.
Вскоре они чисто вымыли руки, уселись на диван… И комната в очередной раз стала похожей на очень ценную серьезную жизнеутверждающую, родную, живую картину: на диване сидит молодой папа в обнимочку с двумя детьми…
– Кушать подано! – Прозвучал голос мамы с кухни.
– А мы не хотим на кухню. Мы обедать будем здесь, – предложила Мирослава.
И борщ оказался на столе перед диваном. Мирослава взяла к себе Петю и начала его кормить. Когда братик наелся борща, появилось второе блюдо – разогретая до шипения