А зачем все это Витьку собственно? Иваныч ему даже и не родственник, даром что тестем зовется. Живут Витёк с бабой не расписанными, потому что так удобнее. А кому не нравится – вон со двора. Мало ли баб бесхозных в селе.
«Вот сейчас вылезу обратно и пошлю Иваныча с его огурцами! – заводил себя Витёк. – Сколько можно на мне ездить?! То ему крышу перекрой, то забор почини, то траву выкоси. Присосался, паразит, как клещ…».
Не додумал. Очередная перекладина под ногой предательски хрустнула и Витёк полетел вниз. По пути получил тумаков от лестницы и приземлился точно на полки с солениями. Отчаянно зазвенело битое стекло, густо запахло рассолом.
«Со смородиновым листом», – злобно подумал Витёк и отключился.
Тесть с Татарином выудили страдальца из погреба буксировочными ремнями и занесли в дом. Прибежала баба, похватала себя за пухлые щеки, затем взялась мужика своего раздевать и отмывать от крови. Иваныч притворно, как казалось, держался за сердце, а Татарин, по-соседски, вызвался сбегать за фельдшером.
Фельдшер был – одно название.
Сашку Клячина Витёк помнил мелким сопляком. Потом тот подрос, закончил медучилище и после армии осел в родной деревне, заняв единственную штатную должность в фельдшерско-акушерском пункте. Зарплата была маленькая, но юный фельдшер не унывал и вовсю приторговывал казенным спиртом.
Теперь Сашка переминался с ноги на ногу перед пациентом и смотрел на него с плохо скрываемым ужасом.
– Дело ясное, – наконец заявил он. – Ушибы. Возможно сотрясение мозга. Может и еще чего внутри, того…
– Эээ, – возмутился Татарин. – Ты что гадать сюда пришел, или диагноз ставить? Лечи давай!
Однако неприкрытый наезд Сашку не смутил.
– Тут, товарищи, мы упираемся в дефицит снабжения отдаленных населенных пунктов медикаментами и иной матчастью, – заявил он. – Вот Виктору Сергеевичу, ввиду резаной раны на левом предплечье, необходимо ввести противостолбнячную сыворотку. Однако сыворотка эта у меня отсутствует уже полгода, несмотря на все отправленные заявки. А что, если Виктора Сергеевича столбняк дугой загнет? Может такое быть?! Вполне!
– Ой, господи, – заплакала баба. Иваныч и Татарин сурово пригорюнились. Очнувшийся Витёк безучастно смотрел в потолок, прощаясь с жизнью.
– Могу, – продолжал юный эскулап, – зашить и продезинфицировать. Правда из обезболивающих у меня только две ампулы «Новокаина». Так, а шовный материал? Был. Вроде…
В этот