Матис с Ральфом ходили мрачнее туч, оба сожалели, что согласились участвовать во всем этом. Конечно, – согласились, громко сказано. Был приказ, и отказаться его выполнять чревато.
Девушки по очереди, быстро и незаметно, сбегали в кустики. Предварительно долго высматривали местонахождение Матиса и его компании, чтобы кустик выбрать как можно дальше от них. И пока одна, скрывшись в подлеске, справляла нужду, остальные две внимательно следили из повозки, готовые при малейшей опасности броситься на помощь.
О таких потребностях, как умыться и почистить зубы, речи не шло. Тут не до чистоты, остаться бы живыми и невредимыми.
Спать решили также по очереди, и поскольку обе сестры с непривычки от острых впечатлений просто отключались, выпадая из реальности, то первой караулить осталась Ада. В её голове роились сотни мыслей, новые переживания и вопросы, мешающие спать. И на эти вопросы она должна ответить себе сама.
Появление привязанностей влекло за собой большие перемены. Ада всегда была одна и заботилась тоже только о себе, рассчитывала исключительно на свои силы и никогда не оглядывалась на окружающих, если от этого не зависела ее безопасность. Всем было все равно, и ей тоже со временем стало все равно. Даже со своим единственным другом, хорьком по имени Клык, рассталась, не попрощавшись. Она дала ему имя, кормила, но не приручала и не давала привязаться к себе. Клык самостоятельный и свободный, сам за себя в ответе.
С Ханной и Нессой такая позиция резко, в один миг стала невозможной. С одной стороны Ада безмерно счастлива, что наконец-то не одна, что в опасной дороге у нее будут союзники. С другой же, это дополнительный груз, ответственность и необходимость считаться с ними. Теперь ей есть за кого, кроме себя, бояться.
Вскоре весь лагерь спал, только караульные поддерживали огонь в костре, да Ада сидела, закутавшись в свой плащ и погрузившись в раздумья. Ветер трепал листву на деревьях, играл с пламенем костра и дергал в разные стороны крышу и стенки фургона. Ткань вторила шелесту листвы, и это единственные звуки в окружающей темноте.
Ветер пробрался и за отвороты Адиного плаща, северной холодной рукой прошелся по спине и ущипнул за уши. Девушка поежилась, натянула на голову капюшон и подтянула колени к животу, не отвлекаясь от своих мыслей.
Она привыкла жить одна и боялась привязанностей, одновременно больше всего на свете желая обрести друзей и семью. Ада отчетливо понимала, что это желание является слабостью, ниточкой, за которую можно дергать и с ее помощью манипулировать.
Но, как ни парадоксально, верные друзья – это и сила. Конечно, если друзья действительно настоящие, верные и любящие. Хватит ли у Ады смелости дружить?
Через два часа ее выдернула из омута мыслей Ханна, которую не потребовалось даже будить, проснулась сама. Но сонная и, как обычно после слишком