Дух! Да она даже имен мамы с папой не помнила! Их как будто стерли из памяти. Вся та история покрыта таким мраком, что в нем скорее пропадешь сама, чем прольешь свет хоть на один из многочисленных вопросов.
Ада сомневалась, что хочет что-либо выяснять. Слишком гадко на душе из-за открывшегося родства с главой. Ей очень не хотелось очернять чем-либо свои воспоминания о семье. Да, она трусиха и еще какая, но в жизни Ады не так много светлых моментов, чтобы начинать копаться и рисковать потерять и их, разочаровавшись.
Решила отодвинуть эту историю, вопросы и тайны в дальний уголок памяти. Сейчас не время и не место. Реальность подкидывала все новые и новые испытания, и соотношение хорошего и плохого в сложившихся обстоятельствах явно перевешивало в сторону плохого.
– Насколько нам известно, а известно нам, несомненно, больше, чем тебе, условий было два. От каждого клана потребовали двух девушек из правящих семей, и это… девушки… – Ханна замялась и стала выводить руками непонятные пассы.
– Девственниц они потребовали, – закончила за нее Несса. – Скромница ты наша великовозрастная, – не упустила возможности подколоть сестру.
Ада хмыкнула. Требования были очень и очень трудно выполнимыми. Беры не ищут легких путей.
Ханнесу повезло, что в его клане была Ада. Во первых, за счет того, что она целитель, сошла за двоих. Хм, однако очень предусмотрительно было со стороны владыки оставить ее тогда, тринадцать лет назад, в живых. Иных, подходящего возраста и происхождения девственниц, в клане рысей, очевидно, не имелось.
– Но если берсерки поставили такие условия, то к чему вся эта канитель с Матисом? – Ада в задумчивости кусала губы.
Как будто в ответ на ее мысли вслух, снаружи раздалось веселое ржание. Не коней, а как раз-таки Матиса и остальных рысей. Отряд проезжал сейчас отдельные мелкие деревни. Вернее, то, что от них осталось, – пепелища и могилы.
Неожиданно в ткань, прикрывающую вход, что-то с силой врезалось. Края материи разлетелись в стороны, но внутрь попал только красноватый свет заходящего солнца.
– Что ты как следует бросить не можешь. Подбирай давай! – прокричал Матис.
– Да она скользкая вся, – где-то ближе к фургону произнес Райнис.
– Размахнись как следует! – посоветовал Ральф. Его голос звучал в отдалении. Тише, чем голоса Матиса и Райниса, но жестко, даже с ненавистью.
Девушки переглянулись и Ада быстро поползла к выходу, чтобы закрепить ткань и закрыть вход. Но, как только придвинулась вплотную к выходу и уже взялась пальцами за веревки, болтающиеся в самом низу, материя снова разлетелась в стороны, и на этот раз прямо в Аду врезалась отрубленная голова какого-то оборотня.
Грязная, с длинными черными волосами и открытым ртом. Из шеи торчала кость и внутренности. Руки девушки машинально поймали летящий в нее предмет, и теперь Ада держала эту голову перед собой, прямо напротив лица. Не