Желая первоначально соединиться с Лиманской эскадрой, флот тремя колоннами поплыл к Очакову, чтобы отправиться потом для отыскания неприятеля, находившегося, сколько известно было по слухам, близ устьев Дуная, в готовности следовать к южному берегу Крыма.
Капудан-паша, тот же Гуссейн, начальствовал турецким флотом, но получил в советники престарелого капитан-бея, или полного адмирала, Саит-бея; у него было 14 больших линейных кораблей, 8 больших фрегатов и 23 мелких и «разной хорошей постройки» судов. 28 августа, в 6 часов утра, при марсельном ветре от ZOtZ, с салинга адмиральского корабля увидели под ветром неприятельские суда на якоре между Тендрой и гаджибейским берегом, в 40 верстах от берега.
Главнокомандующий, немедленно известив о том флот, приказал нести все паруса и направился прямо на неприятеля, чтобы воспользоваться его замешательством. Турки, едва увидели подходящий русский флот, готовый к нападению, были до того испуганы, что, невзирая на превосходство свое в силах, отрубили канаты и в 9 часов утра в беспорядке вступили под паруса; они легли бейдевинд левым галсом, при ветре, перешедшем к SOtO, и побежали по направлению к Дунаю.
Ушаков, видя, что в нравственном отношении половина победы была уже на его стороне, коль скоро неприятельские суда начали таким образом уклоняться от сражения, велел кораблям своим прибавить парусов и усилить погоню, оставаясь в прежнем ордере трех колонн; крейсерские же суда получили приказание быть на ветре у флота. В это время увидели гребную флотилию, между Гаджибеем и островом Ада, и главнокомандующий отрядил одно из крейсерских судов передать намерения свои начальнику флотилии генерал-майору де Рибасу.
К 10 часам утра, заметив, что капудан-паша и несколько кораблей, бежавших за ним, сделались уже довольно далеко впереди, адмирал начал придерживаться к ветру и направлял курс свой так, чтобы отрезать задние корабли турецкой линии. Капудан-паша, видя опасность, угрожавшую арьергарду, вынужден был для соединения с ним повернуть на правый галс, и, спускаясь под ветер, устраивал линию правого галса, причем флагманские корабли старались занять места, ближайшие к кораблю своего главнокомандующего.
Русский адмирал приказал тогда флоту своему спускаться к неприятелю и в то же время из трех колонн составить линию баталии на левый галс; коль скоро линия была построена, сделал сигнал повернуть через контрмарш и построить линию баталии на правый галс, параллельно неприятельской; для скорейшего же исполнения этого движения, поворотившие передовые корабли по сигналу приспустились, покуда надобность указывала.
Через это линия наша устроилась весьма скоро; оба флота находилось тогда в линии баталии правого галса по румбу ONO и WSW, при ветре SOtS, и русский остался на ветре. Вслед за тем три фрегата: «Иоанн Воинственник», «Иероним» и «Покров Богородицы» получили приказание выйти из линии и составить резерв против передовой части флота, на случай, если бы передовые неприятельские корабли, выиграв ветер, решились с двух сторон атаковать линию нашу.
Приняв эту предосторожность, главнокомандующий поднял сигнал спуститься к неприятелю на расстояние картечного выстрела, и в 3 часа пополудни