Это укрепило решение Александра двинуться дальше. Стал он уже грозен и виновных наказывал неумолимо. Менандра, одного из друзей, которого он поставил начальником какого-то укрепления, он казнил за то, что тот не захотел там остаться; Орсодата, участника восстания, убил своей рукой из лука.
Когда какая-то овца родила ягненка, у которого на голове оказалось нечто, видом и цветом похожее на тиару, а с обеих сторон ее по ядру, он пришел в ужас от этого знамения и подверг себя очищению у вавилонских жрецов, к которым обычно в таких случаях и прибегал. Друзьям он объяснял, что смущается не за себя, а за них: как бы, если он покинет их, божество не передало власть человеку низкому и слабому.
Он, однако, ободрился от другого счастливого знамения. Главный постельничий, македонец Проксен, расчищая у реки Окса[52] место для царской палатки, раскопал источник жирной сверкающей влаги. Когда он отчерпал то, что было сверху, ключом забила чистая прозрачная жидкость, совершенно схожая с оливковым маслом и по вкусу и по запаху, но ни с чем не сравнимая по своему сверканию и блеску.
Между тем в земле этой маслина не растет. И в Оксе вода, говорят, такая мягкая, что на коже при купании выступает жир. Что Александр чрезвычайно обрадовался этому знамению – видно из его письма Антипатру: он считал его самым важным из всех посланных ему божеством. Прорицатели истолковали его так: поход будет славным, но трудным и тяжелым: бог ведь дал людям оливковое масло в облегчение от трудов.
Много опасностей выпало ему в сражениях; открылись раны, полученные в юности. Воины же гибли главным образом вследствие недостатка припасов и тяжелого климата. Александр считал для себя честью преодолевать судьбу отвагой, а полки врагов – храбростью; по его мнению, смелый возьмет все; труса не защитит ни одна крепость.
Рассказывают, что во время осады отвесной недоступной скалы, на которой находилась крепость Сисимифра, солдаты совершенно пали духом. Александр спросил Оксиарта[53], что за человек Сисимифр.
Тот ответил, что это трус из трусов. «По твоим словам выходит, что крепость мы можем взять: ее основание не крепкое». Он и взял ее у перепуганного Сисимифра.
Поручив осаду другой столь же отвесной скалы с крепостью отрядам македонской молодежи, он, поздоровавшись с одним юношей, которого звали Александром, сказал: «Ты мне тезка; из-за одного имени надлежит тебе быть удальцом». Когда юноша пал, доблестно сражаясь, Александр очень сокрушался.
Когда македонцы медлили подступать к Нисе[54] (под городом протекала глубокая река), Александр, став над рекой, воскликнул: «Бездельник я! Не выучился плавать!» – уже собирался со щитом в руках начать переправу. По окончании сражения к нему пришли послы из осажденных городов с просьбами. Вид его, покрытого грязью, еще в доспехах,