– Я бы и так не передумал, – хрипло сказал он, с трудом узнавая свой голос. – Но спасибо.
Он перевернул кувшин. Трава на том месте, где вода коснулась земли, завяла окончательно. Нила передернуло. День внезапно показался ему почти неплохим. Да, все ужасно, но с ним бывало и такое. Например, когда его забрали из дома. Или когда перевели из детского Селения в игровое. Или жахнули по шее Тисками Боли. Или когда он понял, что через Изгородь не перебраться, сколько ни надейся. Если вдуматься, список неудач был внушительным и почти вызывал уважение.
Нил опустился на крыльцо. Глаза были сухие, сердце билось еле-еле, будто дремало, и все-таки чувство жизни вернулось – побитое, хромающее на обе ноги, как дряхлый, но еще не переставший дышать старик.
От голода желудок ныл и дергался, как будто превратился в жесткое, живое и скребущееся насекомое. Чувство было настолько отвратительным, что это заставило Нила встать и пойти в дом. Тот был мало похож на место, где можно поживиться роскошными яствами, но вдруг хоть что-нибудь найдется?
Дверь, кривая и сильно покосившаяся, держалась кое-как. Нил сначала собирался проскользнуть внутрь через широкую щель, как сделал вчера Кадет, но ужасно хотелось по чему-нибудь врезать так, чтобы оно развалилось. Поэтому Нил начал, пыхтя, трясти ручку двери и дергать ее на себя. Результат превзошел ожидания: дверь, слетев с оставшихся петель, грохнулась на крыльцо. Оно затрещало так, что пару секунд Нил был уверен: дом сейчас сложится внутрь. Потом дрожь под ногами стихла. Постройка выдержала.
Внутри царила разруха, как будто дом бросили много лет назад. А, да, конечно: местные ведь покинули дома, когда появился купол, и поселились все вместе. При мысли о Маге, его сородичах и о том, что с ними теперь, в груди все мгновенно слиплось в холодный ком, и Нил тряхнул головой, заталкивая воспоминания подальше. Лучше не думать, толку – никакого.
Он осторожно прошелся по комнатам, перед каждым шагом пробуя ногой то место, куда собирался наступить, – пол выглядел так, будто провалится в любой момент. Четверть часа назад он собирался съесть отравленное яблоко, а сейчас ногу боится сломать. Жизнь побеждать умеет.
Еды не нашлось, пахло затхлой сыростью, сгнили даже половики и одеяла. Страшного ничего, правда, не обнаружилось, обычный дом. Если вчера в присутствии волшебной девушки тут и было что-то, способное напугать Кадета, оно наверняка уже исчезло.
Нил вышел на улицу, сорвал с дерева яблоко и посмотрел на него так пристально, будто яблоко могло посмотреть в ответ.
– Умирать не хочу. Не трави, – твердо сказал Нил и откусил.
Яблоко было ватное, безвкусное, словно усохло за ночь. Отливающая металлом кожура прокусывалась легко, только чуть горчила. Странного запаха не было, темных прожилок тоже, и приходилось признать, что с голодухи яблоко просто изумительное. Нил съел еще два и сел на крыльцо. Судя по скорости, с которой