Буквы исчезли.
Джейкоб застыл. Потом огляделся – не перепутал ли чего.
Все столешницы чисты.
Первоначальные снимки остались в мобильнике, который за ненужностью валялся дома. Джейкоб прикинул, где был знак, и нагнулся, не касаясь столешницы. Нигде никаких следов наждачки или скоб лежки.
Может, сработала жидкость, которой Дивия Дас промокнула буквы? Нет, такое могло бы случиться, если б их нанесли на поверхность, а не выжгли в дереве. Чтобы восстановить идеальную гладкость, столешницу пришлось бы целиком заменить.
Сообщение доставлено и автор вернулся, дабы скрыть улики?
Джейкоб выпрямился, отчетливо слыша мертвую тишину.
Выключил и спрятал камеру в карман, вынул «глок» и крадучись обошел гостиную, спальню, студию.
Ни души.
Еще раз осмотрел дом снаружи.
Никого.
Из багажника «хонды» Джейкоб достал дактилоскопический набор и вернулся в кухню. Сделав кучу снимков девственно чистых столешниц, присыпал их порошком. Ни единого отпечатка.
Однако тот, кто здесь побывал и навел порядок, не мог проскочить камеры Клэр Мейсон. Уже хорошо. Джейкоб сел в машину и поехал вниз по холму.
– Все-таки вернулись, – прохрипел интерком.
– Не устоял.
Ожил воротный движок.
При дневном свете появилась возможность оценить размах владения – то был гимн человеческой изобретательности и оазис модернизма в бесплодной доисторической пустыне. Гараж на три машины, небесной синевы бассейн, ландшафтная архитектура, поблекшие кирпичные дорожки, разбегавшиеся по облагороженной и озелененной земле. Стальная скульптура из двутавровой балки, под стать воротам покрывшаяся патиной. Из-за фруктовой рощицы выглядывала островерхая оранжерея. Зачем столько огородно-садовой продукции? Может, хозяйка из тех, кто в ожидании конца света готовится к худшему, решил Джейкоб. Потому и возвела стены – оградиться от ненасытных орд, кои неизбежно возникнут во времена нехватки и, жадно облизываясь, захотят поживиться за счет богатеньких.
Клэр Мейсон встретила его в том же фланелевом халате и вновь всучила огромную кружку чая.
– Дважды за двенадцать часов, – сказала она. – И вы будете уверять, что мне не о чем беспокоиться?
– Всего лишь добросовестность. – Джейкоб обвел рукой владение: – Славное у вас местечко.
– Я его арендую.
В секретной комнате Мейсон воспроизвела запись вчерашней ночи – за исключением приезда и отбытия машины Джейкоба, статичная картинка.
– Есть другой путь на холм? – спросил он. – Пожарная просека или что-нибудь этакое, о чем умолчала карта?
– К северу земля общественная. Шастает всякая шваль. Туристы. Потому-то я и поставила камеры.
– Понятно, – сказал Джейкоб. А еще потому, что ты чокнутая.
Рьяность Мейсон обеспечивала его круглосуточным наблюдательным постом. Джейкоб оставил визитку и попросил связаться с ним, если кто-нибудь вдруг направится к Касл-корту.
Следующие