– Сын, – говорит Адам.
Авель качает головой:
– Не могу.
Ева тихонько стонет.
– Тогда уходим, – говорит Нава.
– Неужто бросим бедняжку здесь, – сокрушается Яффа.
– Нельзя его забрать, – говорит Адам. – Он – дар.
Эта невразумительная логика бесит Каина. Он возмущенно фыркает, подходит к брату и выхватывает у него камень.
– Держи этого, – говорит он.
Авель бледен и никчемен.
Каин одного за другим оглядывает родичей и наконец обращается к Ашам:
– Подсоби.
Сердце ее колотится.
– Долго будем валандаться? – понукает Каин.
Словно подчиняясь чужой воле, Ашам подходит к жертвеннику. Обнимает ягненка. Какой горячий.
Барашек кричит и брыкается.
– Держи крепче, – говорит Каин. – Не хватало мне пораниться.
Ашам берет ягненка за ноги. Тот бешено лягается. Ужас удвоил его силы, сейчас он вырвется. Каин его цапает.
– Слушай, тут дела на минуту. – Голос его мягок. – Чем крепче держишь, тем оно проще и легче. Всем. Держи. Крепче. Хорошо. Молодец.
Ашам зажмуривается.
Рукам мокро.
Ягненок раз-другой дергается и затихает.
Она сглатывает тошноту.
– Всё.
Ашам открывает глаза. С камня в руке Каина капает кровь, брат сердито глядит в безмолвное небо. В ужасе Авель смотрит на мертвого ягненка.
Сама чуть живая, Ашам берет Авеля за руку и уводит прочь.
Едва семейство пускается в обратный путь, гора взрывается.
Ашам, оглушенную грохотом и ослепленную вспышкой, швыряет наземь. Когда очухивается, видит: Яффа кричит, Адам держит на руках бесчувственную Еву, Авель скорчился, Нава мычит от боли.
Звенит в ушах.
А где Каин?
С вершины катятся клубы пыли. Мать очнулась – стонет, кашляет, бессвязно бормочет. Где Каин? Сквозь пыльные тучи Ашам карабкается к вершине, окликая брата. Лавиной накрывает облегчение, когда в султане жирного дыма, что поднимается от искореженных камней, она различает невысокую, крепко сбитую фигуру.
Каин смотрит на жертвенник.
Невыносимый запах паленой шерсти и горелого мяса.
Начинается дождь. Ашам запрокидывает голову, капли холодят лицо.
– Смилуйся, – говорит Ева.
На четвереньках подобравшись к Наве, Яффа зажимает кровавую рану на сестриной руке. Адам пал на колени и молится.
Дождь усиливается, по склону, уволакивая камушки в долину, бегут мутные ручьи.
Все ошеломлены, но всех больше Авель. Он смаргивает капли, рот его распахнут, золотистые кудри превратились в мокрое мочало.
– Смилуйся, – повторяет Ева. – Пощади.
Каин слышит ее. Глядит на мать, высмаркивает воду.
– Ну и что это значит?
Он вновь смотрит на жертвенник. Не поймешь, рад он или испуган, победитель или проигравший.
Проходит