Орден Св. Владимира 2-й степени за предшествовавшие Прейсиш-Эйлауской битве арьергардные дела, чин генерал-лейтенанта за сражения в стенах Эйлау, и прусский орден Красного орла 1-й степени за действия в 1806 и 1807 годах вообще – были наградами, полученными Барклаем в бытность его в Мемеле. Предводимому Барклаем 3-му егерскому полку были пожалованы серебряные трубы.
В кровопролитной войне 1806 и 1807 годов Барклай де Толли стяжал славу искусного и бесстрашного генерала, не только в нашей, но и в неприятельской армии, и арьергардные дела его перед Прейсиш-Эйлауским сражением заслужили одобрение самого Наполеона. Беспристрастный и верный ценитель военных дарований, князь Багратион, возымел с того же времени глубокое уважение к Барклаю де Толли и отзывался о нем с величайшими похвалами.
В исходе апреля 1807 года, когда Барклай находился еще в Мемеле, император Александр назначил его, после умершего генерал-лейтенанта Седморацкого, начальником 6-й дивизии и, извещая его об этом особым рескриптом, заключал словами: «Я уверен, что сие назначение примете вы новым знаком моей к вам доверенности».
Вверенная Барклаю де Толли дивизия состояла тогда из полков: Екатеринославского кирасирского, Киевского драгунского, Александрийского гусарского, Конно-Татарского, Волынского, Ревельского, Низовского и Старооскольского мушкетерских, 4-го егерского, шести рот артиллерии, роты пионеров, и находилась в составе действовавшей армии.
Рана не дозволила Барклаю де Толли принять участие в военных действиях, последовавших за Прейсиш-Эйлауской битвой. Осенью 1807 года, по совершенном прекращении войны с Францией, ему разрешено было прибыть, для дальнейшего пользования раны, в Петербург, а в начале 1808 года он возвратился к своей дивизии, получившей повеление идти в Петербург, с тем, чтобы оттуда следовать далее, на усиление войск, назначенных действовать против шведов, в Финляндии.
Во время этого похода тогдашний военный министр, граф Аракчеев, узнав от одного из своих адъютантов, что в принадлежавшем к 6-й дивизии Низовском мушкетерском полку обозные лошади были весьма худы в теле, сделал за это Барклаю строгое письменное замечание. «Долгом считаю, – сказано было в заключении предписания Аракчеева, – вам поставить на вид, что, если от худобы лошадей будет иметь полк в марше остановку или делать притеснение обывателям, тогда уже отвечаете вы мне, а не полк».
Вскоре после этого, когда военные действия в Финляндии, начавшиеся весьма успешно с нашей стороны, приняли для нас невыгодный оборот, так что даже издавна принадлежавшие нам Нейшлот и Вильманстранд были в опасности, – Барклаю де Толли велено было ускорить прибытием его дивизии в Петербург и, оставив там часть ее в распоряжении Морского ведомства, принять начальство над Подвижным корпусом, долженствовавшим идти в Финляндию и состоять из батальона гвардейских егерей,