– Пойдем, – сказал Олег, потянув ее за руку.
Рука была прохладной, несмотря на очень теплую, почти жаркую, погоду.
– Пойдем, – кивнула Диана, прижимаясь к нему плечом и приноравливая свой шаг к его шагам.
– Как прошла встреча с участковым? – спросил Олег, сразу беря тон, которым ему легче всего было разговаривать с ней, особенно на людях.
– Отлично, – пропела Диана.
– Филонова мне сделала выговор, – сообщил Олег. – Сказала, что у тебя не было никакого рейда, и мы с тобой подводим коллектив.
– Да ты что! – ахнула Диана.
Испуг ее был дурашливым, и Олега это неожиданно рассердило. Он вдруг понял, что разговор с Филоновой не прошел для него бесследно. И то, что Диане казалось не заслуживающим внимания, могло иметь самые неблаговидные последствия.
Но думать о плохом сейчас не хотелось. Сделав над собой усилие, Олег начал прислушиваться к тому, что говорила Диана. А она рассказывала об участковом – пожилом, но еще очень бойком майоре милиции, который ухаживал за ней, как за дамой сердца, и строил глазки. Он наговорил ей кучу комплиментов, до того своеобразных, что она всю дорогу смеялась, когда от него ехала.
– Представляешь, он сказал мне, что я стройная, как торшер!
– Так и сказал? – улыбнулся Дольников.
– Да! И еще сказал, что мне надо срочно выходить замуж. Иначе засижусь в девках, и это будет преступление против рода человеческого.
– Да уж, забавный тип.
– Я же тебе говорю!
– А по существу он что-нибудь сказал?
– На целый роман наговорил! Сегодня отпишусь.
– Только не очень там резвись. Сама знаешь, как придирчиво в МВД читают такие материалы.
– Да знаю я, – отмахнулась Диана. – Не маленькая.
Олег только усмехнулся в ответ.
– Что? – обиделась Диана. – Скажешь, я плохо пишу?
– Не скажу.
– Ну и что тогда не так?
– Все так. Успокойся.
– Ну вот, – перестала улыбаться Диана. – Вечно тебе не угодишь.
Настроение у нее менялось мгновенно. Только играет, и вдруг надуется шаром и забьется в угол. Олег уже привык и внимания не обращал. Знал, что не пройдет и минуты, как она первой пойдет на мировую. Золотая черта характера. Все на поверхности, и хорошее, и дурное. Никаких подводных камней и упорного, ничем не объяснимого молчания. Дольников снова вспомнил Ирину. Вот уж