Теперь же я спрашиваю его, как он отнесся к этому в то время, не ударило ли это невнимание психологически.
– Вообще не ударило, – говорит Тёма. – Потому что я никогда не ставил себя наравне с топ-ребятами из той молодежки – Тарасенко, Кузнецовым, Кицыным, Орловым. В голову не могло прийти, что буду там же, где они. Да я даже не знал, что такое драфт!
Слышишь это – и снова думаешь о том, где сейчас Панарин и где Кицын.
На МЧМ в Баффало, который завершился легендарным финалом с Канадой и последней на сегодня победой сборной России, Панарин выходил в четвертом звене. До решающей встречи игрового времени у него было немного, отличиться удалось только одной заброшенной шайбой. Геройства были припасены на главный момент…
– Валерий Брагин верил в меня всегда, – вспоминает Артемий. – Ему все говорили: «Он маленький, как будет с канадцами биться?» Чтобы понять это, он для начала взял меня на суперсерию. Помню, я старался проявить все лучшие качества, рубился со всеми в углах. У меня был выбор. Легче было отбывать номер, ездить, никого не трогать. Но из-за непростого детства, из-за того, что был голодный, я психологически немножко сильнее других ребят. У меня очень развито это чувство – за свое буду грызться, вцеплюсь мертвой хваткой, но своего добьюсь.
Как раз тогда это и проявилось. Панарин, как он выражается, «закусывался в углах с этими огромными защитниками», и тренеру Брагину это понравилось. По итогам ежегодной суперсерии между лучшими канадскими и российскими молодыми хоккеистами он в интервью отозвался об Артемии одобрительно, хотя по ее ходу произошел эпизод, которым игрочок тренера разозлил.
– Брагин относился ко мне как к недисциплинированному хулигану, от которого можно ждать чего угодно. Например, того, что на серьезном собрании заржу как конь. Как раз в Канаде на суперсерии был момент: он какую-то речь толкает, ругает кого-то. В том числе и мне «пихает», что я в пустые ворота не попал. Уже руки поднял радоваться, но шайба в ворота не залетела. И тренер говорил, что так нельзя.
В этот момент я увидел, что ребята держатся из последних сил, чтобы не засмеяться. И мне от этого стало так смешно, что я не выдержал – и как взорвался! Две минуты не мог успокоиться. Вся команда в тишине сидела, на меня смотрела вместе с тренером. А у меня – сопли, слюни. Потом Брагин минут 15 сидел молча, после чего встал, сказал: «Жалко, что мы в Канаде» – и ушел. Были бы дома – выгнал…
Но в итоге тренер хоккеиста не наказал. Правда, позже говорил команде:
– Вот Панарин. Как его брать на чемпионат мира?
Партнеры хихикали, говорили: ничего, все нормально будет! И тренер решился. Оказалось в итоге намного более чем нормально…
Белоусов вспоминает