Вот так все начиналось. А еще – с бросков деду теннисным мячом. Роль ворот играло окно. Тёма, правда, уточняет: мячик был не обычным теннисным, а облегченным, и разбить окно им было невозможно. Тем более что висела тюлевая штора, если что, смягчавшая удар. Но обои портились, бабушка ругалась.
Прекрасно помнит Панарин и дедову корову – правда, имя ее в памяти не отложилось. Зато словно перед глазами такие детали:
– Кормило нас не только ее молоко. Бабушка пекла пирожки, жарила рыбу, которую мы с дедом ловили. И все это продавала на трассе, до которой от нашего дома было идти минут 15.
– А вы сами корову доили?
– Никогда. Я на самом деле был непослушным ребенком, никогда особо не помогал дедушке с бабушкой. У меня были свои интересы. Погулять где-то с пацанами, похулиганить. Всегда убегал из дома, и была целая война, чтобы загнать меня на пять минут поесть по-быстрому, после чего я опять убегал.
– Получился бы из вас хоккеист, если бы не фанатизм деда? – спрашиваю я. Ответ следует немедленно:
– Конечно, нет. Ему стоило огромных трудов возить меня пять лет, с пяти до десяти, каждый день в Челябинск и обратно, пока первый интернат в «Тракторе» не появился. Было очень много сложностей. Вся семья была против того, чтобы он так «мучил ребенка».
– Ого!
– Да. И мама, и все остальные бабушки-дедушки говорили: «Оставь мальчика в покое, пусть наслаждается детством». Но он стоял на своем, хотя в тот момент хоккей меня вообще особо не интересовал. Да и ничто по жизни не интересовало – был легкомысленным парнем.
Об этом мы еще поговорим. А пока подивимся, какие же разные у людей судьбы. У маленького Кучерова дома висел постер Русской Пятерки и еще много чего. Панарин же, как он сам признается, даже после переезда в Подольск и десяти мировых звезд назвать не смог бы.
– У нас в интернате в «Витязе» был один телевизор на сорок человек в комнате, – говорит он. – Соответственно, ты его никогда не смотрел. А потом база поменялась, стало по три человека в комнате. Тогда, лет в шестнадцать, и появился первый телевизор. Только поэтому как-то начал смотреть хоккей.
Но там, в Подольске, мыслей завязать с хоккеем у него уже не было. Хотя еще в четырнадцать лет Артемий даже не задумывался о том, что придется, например, пробиваться во вторую команду «Витязя». Искренне полагал, что так своим годом рождения они и будут играть всю жизнь. Это открытие настигло его в пятнадцать. Тогда он и станет больше работать над собой, дополнительно заниматься, на каждой лестнице – в столовую, в школу – делать «хоккейные» прыжки…
Артемий