– Дедушка, покажи зубы! – попросил Джехангир.
Нариман вытолкнул языком вставную челюсть на губу и сразу вернул ее на место.
– Еще!
– Не тормоши дедушку, – сказал Йезад. – С этим безобразником никакого сладу нет! Поздравляю, чиф, и желаю многих лет.
Он сердечно пожал Нариману руку и потрепал его по плечу.
Наконец пришел черед Роксаны. Она обняла отца, сказала, что он прекрасно выглядит, ее это так радует!
– Господь благослови тебя, папа, и дай нам Бог много, много лет праздновать твой день рождения!
– Как минимум до сотого, – сказал Йезад.
– Да, дедушка, – поддержал Мурад. – Ты должен выбить сотню. Как Сачин Тендулькар в матче против Австралии.
– Подумаешь, – фыркнул Джехангир, – остается всего двадцать один день рождения!
– С арифметикой у тебя все в порядке, – усмехнулся Нариман, – но у меня и так было слишком много дней рождения.
– Не говори так, папа, – попросила Роксана, и тень пробежала по ее лицу.
Она сидела на диване рядом с креслом отца.
Заглянувший в гостиную Джал подстроил свой слуховой аппарат, который особенно донимал его, когда разговаривали несколько человек.
– Что? Что такое? Кто говорил про сотейник?
– Про сотню, – поправила Роксана и пересказала брату то, что он не расслышал.
Джал улыбался и кивал. Но тут его позвала Куми, и он заспешил к ней на кухню.
– А у тебя сколько дней рождения до сотни? – спросил Нариман Джехангира. – Девяносто два?
– Нет, дедушка, так было в прошлом году. Теперь всего девяносто один.
– А у Мурада?
– Всего восемьдесят семь.
– Замечательно. Скоро вы будете молодыми людьми, у вас появятся девушки. Надеюсь, вы меня пригласите на свои свадьбы?
Настроение Наримана улучшалось с каждой минутой. Веселье, смех и молодость действовали как противоядие обволакивающей эту квартиру унылости, тем тягучим часам, когда ему казалось, что даже стены с потолками покрыты налетом тоски несчастливых десятилетий. Даже мебель из тика и розового дерева, громоздкие шкафы и кровати с балдахинами на четырех столбиках, тяжеловесные остовы, ждущие пугающей кончины, опять выглядели уютно и приветливо. А длинный ряд фамильных портретов в коридоре – как комичны сейчас их кислые лица!!
– У Джала и Куми все хорошо? – шепнула Роксана.
– Обычный театр и фырк-фырк, ничего особенного. По большей части…
Он замолчал – в гостиную входила Куми с большим блюдом хрустящих картофельных ломтиков и громким «хэлло», обращенным ко всем собравшимся. Взгляд ее сразу упал на свалившиеся гардины, но негодование не успело излиться в слова – Роксана опередила ее:
– Видишь, что этот негодный мальчишка натворил! Ну ничего, он еще свое получит!
Куми осталось только проявить великодушие:
– Ничего страшного. Джал все приведет в порядок. Только