Толпа гостей устремилась в зал, в который Мелани накануне успела заглянуть одним глазком. В конце располагалось три трона, и третий, что посередине, отличался от остальных своим размером и видом: он был меньше, отделан не золотом, а серебром.
Мелани поняла, что в этом зале, очевидно, проходят коронации и посвящения в рыцари. Ей всегда хотелось попасть на такое торжество, но сегодня, в день памяти почивших правителей, она должна была стоять у входа, встречать и провожать опоздавших гостей. Она слышала за дверями зала голоса разных людей: где-то всхлипы, а где-то – восхищенные речи в адрес принцессы. Похоже, каждому уважаемому господину дали слово. Мелани была почти уверена, что далеко не каждый из придворных был ей верен.
Затем слуги занесли столы. Служанки покрыли их белоснежными скатертями, и сердце Мелани забилось – пора за дело. Кто-то уже нес первое и второе.
Она побежала на кухню и тут же, буквально на ходу, получила от поварихи блюдо с назрезанными фруктами. Мелани выпрямила спину, подняла голову и с беспристрастным выражением лица вошла в зал. За столом уже сидела сотня людей. Все вели оживленные разговоры, но при виде служанок вместе с Мелани замолчали, словно все это время ждали еду. Под прицелом сотни взглядов от страха и внезапно подступившей дрожи она чуть не выронила поднос. Но смогла удержаться; поставила его у края стола и ушла на кухню за следующим. Десять подносов спустя старшая служанка велела ей отправляться в зал и находиться не слишком далеко, но и не слишком близко к гостям – чтобы они в любой момент могли подозвать ее к себе и попросить о чем-то. Мелани должна была беспрекословно повиноваться.
Одна в меру упитанная женщина в коричневом платье с солидным пучком волос на голове пристально посмотрела на нее, подняв руку.
Мелани поспешила к ней.
– Вам что-нибудь угодно, госпожа? – вежливо спросила она, спрятав руки за спину.
– Да, дитя мое, – ответила та. В голосе прослеживались нотки стервозности. Она смотрела на Мелани полузакрытыми глазами, сжав губы в маленький бант, отчего на лице тут же образовались морщины. – Когда же начнется представление?
– Представление?
– Да, ведь на любом торжестве должно быть представление.
– Но, госпожа, это День памяти. О представлении мне не говорили.
Женщина напрягла брови и махнула на Мелани рукой, едва не задев. Затем возмущенно сказала своему не менее пухлому красному мужу:
– Я же говорила, что принцесса не приготовит ничего интересного. А так хотелось посмотреть, как травят медведя!
Мелани передернуло от одной лишь мысли о затравленном существе, корчащемся от боли на каменном полу с торчащим из сердца копьем. Она представила смех и радостные возгласы гостей, и на долю секунды перед глазами мелькнул равнодушный вид принцессы Маргарет. Живот неприятно скрутило, и Мелани поспешила отойти от противной барышни.
Затем она увидела принцессу