Когда жизнь подкидывает тебе лимоны. Фиона Гибсон

в Лондоне, появлялась на обложках журналов и танцевала в самовязаном платье среди публики музыкальной телепрограммы «Вершина популярности». В двадцать два она стала матерью и, поскольку с модельным бизнесом пришлось завязать, она научилась кроить по лекалам и так зарабатывать на жизнь. Днем она трудилась в машбюро, а ночью шила одежду, которую продавала на рынке Портобелло-роуд – «Сейчас мои пончо – коллекционные изделия!» – гордо поведала она мне, – и в конце концов открыла в родном Глазго крохотный бутик. Благодаря таланту и обаянию ей удалось найти инвесторов и запустить новые магазины. На протяжении второй половины семидесятых годов она возглавляла популярную и чрезвычайно влиятельную сеть бутиков под названием «Мисс Пятница» – аналог современного Topshop.

      Сейчас она становится серьезной.

      – А что ты будешь делать?

      – Честно говоря, не знаю, – я смотрю на свои обшарпанные ботинки, торчащие из-под джинсов. На Пенни – красная стеганая куртка с капюшоном, отороченным мехом, юбка до лодыжек из синей блестящей ткани и желто-коричневые спортивные ботинки.

      – Значит, он пообещал, что больше к ней на пушечный выстрел не подойдет?

      – Да, именно так он выразился, – киваю я.

      – И ты ему веришь?

      – Я не знаю, чему верить. – Я смотрю на девчонок, которые сидят, прижавшись друг другу, на веревочных качелях и увлеченно болтают, а Бобби тем временем обнюхивает ближайшие кусты. – Но, наверное, придется, – добавляю я.

      – Хочешь сказать, что тебе придется ему поверить или что придется остаться с ним? – Она скептически смотрит на меня.

      – И то, и другое.

      Я понимаю, насколько беспомощно это звучит. Судя по всему, Пенни выперла своего супруга, когда их сыну Нику не исполнилось и года, причем рассказывала об этом так, будто это было не сложнее, чем оставить мешок со старым барахлом у благотворительного секонд-хенда. «Я избавилась от всего лишнего», – как всегда емко и точно выразилась она.

      – Дорогая, ты же знаешь, что с Иззи все будет в порядке, – осторожно, по-доброму, говорит подруга. – Да, когда ребенок маленький, разрыв представляется ужасным. Но, поверь мне, так будет лучше для всех.

      Я киваю, хотя мне тошно при одной мысли о том, чтобы обойтись так с Иззи.

      – Она умная, рассудительная девочка, – добавляет Пенни. – Она привыкнет. Дети адаптируются к разнообразным ситуациям.

      – Для нее это будет страшным ударом, – бормочу я. – Она обожает отца.

      – Но у нее, наверное, есть подруги, чьи родители не живут вместе, – говорит Пенни, точно это может послужить утешением.

      – Да, есть такие.

      – А мама и папа Мейв?…

      – Нет, они очень близки и безумно счастливы. – Я вглядываюсь в оживленное, смеющееся лицо дочери и не могу даже мысли допустить о том, чтобы перевернуть ее жизнь вверх тормашками. – И потом, еще есть Спенсер.

      – Но он взрослый и живет собственной независимой жизнью!

      – Он все равно огорчится. Уверена, он считает, что у нас с папой все отлично.

      – Да,