– Если тебе настолько противно, – предлагаю я, – могу спать в гостевой.
– Зачем? Не нужно, – говорит муж со страдальческим вздохом.
– Или могу снять номер в специализированной гостинице для дам в климаксе, где вентиляторы на каждом шагу и сочувствующий мужской персонал.
На это он предпочитает не реагировать.
– Не знаю, что еще предложить, – говорю я. – Разве что вмонтировать в меня термостат…
– Хватит, я тебя понял…
– Но от кнопочки я бы не отказалась.
Я смотрю на физиономию мужа: обаяшка доктор Флинт, с ярко-голубыми глазами и длинными-длинными ресницами, такими пушистыми и загибающимися, словно он пользуется моей тушью. Подозреваю, что большинство коллег женского пола и пациенток к нему неровно дышат. В это тусклое серое утро я надеюсь на толику юмора или хотя бы сочувствие к моему резко пикирующему уровню эстрогенов, но он смотрит на меня холодно, точно я обливаюсь мерзким потом ему назло. Для медработника с его-то стажем врачебного такта – ноль.
Давя в себе раздражение, я иду в душ после Энди, а потом заглядываю в комнату дочери, которая еще в кровати. У нее чудесные светло-каштановые волосы, большие голубые глаза, как у папы, и широкая щербатая улыбка из-за двух выпавших молочных зубов.
– Доброе утро, Из, – говорю я. – Пора вставать, зайка. Помнишь, что мы сегодня идем плавать?
– Ой, я забыла!
– Давай-ка пойдем, пока народу мало.
Иззи вылезает из постели и достает из шкафа одежду – она терпеть не может, когда ей указывают, что надеть. Узнав, что у нас с Энди семилетняя дочь, люди нередко бывают ошарашены. Нам обоим по пятьдесят два, и я, само собой, самая старая мамаша во всей школе. Когда была зачата Иззи, мы уже потеряли надежду на второго ребенка – после сына была пара выкидышей, а потом – ничего. Мы оба прошли обследование, все казалось в полном порядке, но годы шли, а беременность не наступала.
Мы с Энди уже смирились с тем, что у нас будет только один ребенок. Спенсер – замечательный парень, и мы никоим образом не чувствовали себя обделенными. Честно говоря, мы никогда не предохранялись и почти забыли о том, что можем зачать снова, и уж, конечно, никак не ожидали, что это произойдет, когда мне будет сорок два.
Когда месячные не пришли, я подумала, что началась менопауза. А вместо этого появилась Иззи, наше солнышко, за что я неустанно благодарю судьбу. Спенсер, которому сейчас двадцать два, немного скис при известии о том, что у него будет брат или сестра (но, разумеется, ненадолго и обожает Иззи с самого ее рождения). Вообще, мне кажется, большинство подростков болезненно воспринимают доказательства того, что их родители все еще занимаются «этим».
Впрочем, теперь у нас «это» бывает нечасто, и все бы ничего, если бы не еще одна странная особенность климакса. Более удивительная, чем потоотделение, о котором я была наслышана. Но чего я от себя никак не ожидала, так это взрыва либидо, когда постоянно хочется и ведешь себя точно похотливая кошка.
Слушай, Вив, я сегодня совсем без сил.
Дорогая, мне завтра утром на пробежку.
Что-то спина опять пошаливает. Точно ишиас.
…или люмбаго? Да, пожалуй, оно.
Ой! Мне больно, когда ты так делаешь…
Вот такой чресло-тонизирующий эффект я оказываю на своего благоверного. Ничего, ему еще приспичит, будет пыхтеть мне в ухо, а я такая, мол, не в форме и поясницу прихватило. Извини, друг, твой поезд ушел! Я готовлю яичницу для нас троих, а сама так радуюсь при мысли, как обломаю его с сексом, что к тому моменту, когда мы садимся завтракать, почти прощаю его за давешнее брюзжание.
Мне даже приходит мысль извиниться за то, что я – женщина и старею.
– Извини, я такая раздражительная, – говорю я, попивая кофе. – Просыпаюсь вся липкая, как рептилия, – просто жуть.
Мужчина, который вроде бы должен меня любить и, вероятно, сопереживать гормональному катаклизму, в котором я оказалась, смотрит на меня отстраненным взглядом.
– К твоему сведению, Вив, у рептилий сухая кожа, – говорит он.
Глава вторая
Сегодня начало полугодия, и мы с Иззи спешим в школу. Я пытаюсь позитивно настроиться на новую неделю и забыть о том, каким придирчивым и отчужденным в последнее время стал Энди. Возможно, у него завал на работе, и мне следует с большим пониманием относиться к его проблемам? Я знаю, на нем большая ответственность, все трудятся на пределе возможностей, и вообще работа в крупной больнице в условиях все более жестких бюджетных ограничений – это вам не пикник на пляже. Черт возьми, я с уважением отношусь к тому, что он делает.
Но выпад про рептилий не идет у меня из головы, особенно фраза «На мой взгляд, ты скорее… земноводное», и при