– Ну так поищите его, – предложил Инглби.
– Ладно, но взгляните сюда, – не отступал мистер Толбой. – Хотелось бы знать ваше мнение: что должны делать художники вот с этим? Неужели Хэнки пропустил такой заголовок?
– По-видимому, – сказал Инглби.
– Ну, и как он или Бредон, или как его там, предлагают нам его иллюстрировать? Заказчик это видел? Они никогда такого не допустят. Какой смысл делать макет? Не понимаю, как Хэнкин мог это пропустить.
Инглби снова протянул руку.
– А что? Кратко, красочно и по-братски, – заметил он. – Что вам не так?
Заголовок гласил:
_____________________!
ЕСЛИ ЖИЗНЬ ПУСТА,
ПРИМИ «НУТРАКС»
– В любом случае, – проворчал Толбой, – «Морнинг стар» это не примет. Они никогда не печатают ничего, в чем содержится хотя бы отдаленный намек на сквернословие.
– Это ваше мнение, – сказал Инглби. – Почему бы не спросить их самих?
Толбой пробормотал что-то нелестное.
– В любом случае, раз Хэнкин это пропустил, полагаю, нужно делать макет, – сказал Инглби. – Не сомневаюсь, что художники… О, привет! Вот тот, кто вам нужен. Озадачьте лучше его. Бредон!
– Я тут, – отозвался мистер Бредон. – В полном составе и на месте.
– Где вы прятались от Толбоя? Он вас обыскался.
– Я был на крыше, – признался Бредон извиняющимся тоном. – Там прохладней, чем здесь. А в чем дело? Что я сделал не так?
– Дело в этом вашем заголовке, мистер Бредон. Как, по-вашему, его можно проиллюстрировать?
– Не знаю. Предоставляю это художникам. Я всегда стараюсь оставить простор для чужого воображения.
– Как, черт возьми, можно проиллюстрировать пустоту?!
– Пусть купят билет лотереи «Айриш свип», это их кое-чему научит, – вставил Инглби.
– Думаю, изображение пустоты могло бы напоминать изображение множества, – предположил Бредон. – «Вы когда-нибудь видели, как рисуют множество?»[23] Это Льюис Кэрролл, помните?
– Не валяйте дурака, – прорычал Толбой. – С этим надо что-то делать. Мистер Бредон, вы действительно считаете, что это хороший заголовок?
– Лучший из всего написанного мною до сих пор, – горячо подтвердил Бредон, – если не считать того, который не пропустил Хэнки. Разве нельзя, например, изобразить человека пустым? Или, по крайней мере, с пустым лицом, как в той рекламе: «Не ваши ли это отсутствующие черты?»
– Ну, наверное, можно, – нехотя признал Толбой. – Ладно, делать нечего, пошлю так. Спасибо, – добавил он запоздало, уже выскакивая из комнаты.
– Сердится, – заметил Инглби. – Все из-за этой ужасной жары. Что вас заставило подняться на крышу? Там же, должно быть, как на гридироне?[24]
– Это точно, но мне захотелось попробовать. Вообще-то я бросал монетки через парапет на ту медную ленту внизу, знаете? Дважды попал, звук – как из бомбарды[25].