В результате Франция отказалась оказывать России военную помощь в схватке с Японией, союзной Великобритании. Со стороны Лондона это было логичным, своевременным, выверенным внешнеполитическим шагом. Ударом на опережение, не позволяющим немцам открыто поддержать нас в войне с японцами и гарантирующим от гипотетического русско-германско-французского союза на тот случай, если бритты решат воевать за японцев, а в случае победы Токио над Петербургом почти неизбежно пристегивающим к «сердечному согласию» и Россию. Против ее воли и желания. Антанта была «свадьбой с приданым» в виде франко-русского договора, поскольку Париж, имея с Россией военный союз с 1893 года, спал и видел, как выставить нас против немцев в роли пушечного мяса. Что и произошло в 1914 году.
При этом весь сонм представленных в виде повода для войны балканских проблем, включая спор вокруг проливов, был лишь мишурой для прикрытия коренных конфликтов – проблемы отторгнутых Бисмарком Эльзаса и Лотарингии для французов и проблемы германского флота и торговой экспансии для англичан. Вот уж кому действительно стоит задать вопрос о морали. Только есть ли в этом смысл? Мораль – это общественная категория, а не политическая. С точки зрения своих государственных интересов и Лондон, и Париж действовали совершенно логично. И, если учитывать результат Первой мировой войны, правильно…
В Париже тогда здраво рассудили, что повязанная их займами Россия никуда не дернется, а уж если проиграет войну на Дальнем Востоке, то и подавно. И под предлогом несогласия с внутренней политикой царизма там отказали русским в кредите зимой 1905 года. А на случай, если царь вздумает взбрыкнуть, соломка была заранее заботливо подстелена – у большинства российских великих князей, видных сановников и министров в дружбе с галлами существовали прочные персональные заинтересованности.
С другой стороны, Бьеркский договор обязывал немцев выступить на нашей стороне, если Англия начинала войну против России. А такая угроза, причем вполне реальная, существовала, как ни крути. Ведь британская политика и дипломатия не были монолитом. Деятели типа лорда Керзона наличествовали в Лондоне не в единственном числе. А противопоставить в тот момент английскому флоту на Балтике нашим адмиралам было попросту нечего. И… русскую столицу пришлось бы защищать с моря германскому флоту!
Когда скептики посмеиваются над потенциалом тогдашнего флота Германии в свете возможной борьбы с английским, мало кто задумывается, на каком театре эта схватка могла бы происходить. А если в мелководном и туманном Финском заливе? Если в Скагерраке? Если в датских шхерах или в районе немецких оборонительных минных полей? При этом германцы имели весьма много разных минно-торпедных судов.
По настоянию адмирала Тирпица, они неустанно и тщательно отрабатывали массированные атаки, особенно ночные. Именно поэтому германские миноносцы прозвали Shcwarze Gesellen (черная