напольных и настольных торшеров с красными жаккардовыми абажурами. Портьеры были янтарного цвета, с воланами. Все розетки были замаскированы или спрятаны. На второй этаж вела витиеватая черная лестница с золотыми перилами. Там была спальня и ванная комната. В спальне располагалась кровать, заправленная голубым покрывалом и украшенная высоким изголовьем из золотистого дерева. К тому же кровать украшал голубой балдахин, подвешенный на специальный карниз. На кровати было шесть подушек: белые комбинировались вперемешку с голубыми. Рядом с кроватью с обеих сторон стояли комоды с резьбой и золотыми накладками. На них ютились торшеры с белым абажуром и статуэтки в виде русалок и лесных фей. Далее шел шкаф, напольный торшер и арочное окно с голубыми портьерами, декорированными золотыми кистями. На полу лежал голубой ковер с янтарными вкраплениями узоров. Потолок был украшен фреской «Сотворение солнца, луны и планет» и хрустальной люстрой. В ванной комнате полы и стены были выложены черным полированным мрамором, по углам стояли золотые колонны. Одна стена была полностью витражной, гидромассажная ванна соседствовала с душевой кабиной и тремя раковинами, сделанными в форме распустившегося лотоса. Настенные светильники в своих изогнутых металлических лапах держали восемь тюльпанообразных хрустальных плафонов. На потолке была лепнина и фреска с изображением неба и облаков. Вот в такой чудный номер и должен был заселиться наш важный гость.
Мы с Олей зашли в номер. Во всех комнатах с озабоченными лицами сновали слесари. Мы поднялись на второй этаж, и подошли к Роме, самому разговорчивому слесарю. Уж он-то точно поведает нам о том, что тут происходит.
– Что ты делаешь? – спросила я без приветствия.
Он, примостившись на корточки, распиливал на полу золотистую дощечку.
– Я мастерю в выдвижных шкафчиках ячейки для нижнего белья, – подняв на нас усталые серые глаза, пояснил он.
Мы с Олей многозначительно переглянулись.
– А еще мне пришлось добавить новые шкафы и расширить старые, чтобы костюмы этого Берестова свободно помещались и не мялись. Харитоненко предугадывает, что вещей у нашего будущего гостя будет очень много. Первый шкаф у него будет только для рубашек, второй для футболок, третий для свитеров, четвертый для костюмов, а пятый для верхней одежды, – усмехнувшись, пояснил Рома.
– Ничего себе! – удивилась я. – Это он сам сказал?
– Насколько я понял по рассказам Харитоненко, – да.
– Какой царь! – возмутилась Оля. – Отдельный шкаф ему для нижнего белья, отдельный для рубашек! Чувствую, что этот субъект доставит нам в будущем немало хлопот…
– Конечно! – согласилась я с уверенностью. – Наверное, только и будет делать, что жаловаться на нас, если мы, например, на сантиметр левее, чем нужно, повесим его костюм.
– Ну, это уж слишком! – почесав озадаченно свою кучерявую черноволосую шевелюру, сказал Рома. – Не предполагайте вот так сразу самое худшее…
