Отель «Виктория». Диана Викторовна Покормяк

разным углом – чтобы исключить хоть малейший развод. Это касалось не только зеркал, но и всех стеклянных и мраморных поверхностей, включая краны в ванной комнате. Обывателю это могло бы показаться чересчур дотошным, но для нас это было обязательной священной нормой, которую мы не могли нарушать. Поэтому много девушек не выдерживали экзамена, удивляясь, как можно вымыть и натереть до идеального блеска столько вещей за полчаса и при этом еще укомплектовать номер. Еще по примеру «Ольвии» я знала, что многие стажировщицы убирали стандартный номер за полтора-два часа: естественно их отправляли на все четыре стороны, не церемонясь. Новичку могло повезти, если он убирал номер за пятьдесят минут, тогда ему давали второй шанс, в остальных случаях это исключалось. Промедление тут не допускалось, огрехи в уборке – тоже.

      После того как Нина приняла у меня экзамен, мои документы прямиком направились в отдел кадров, а я, не теряя времени, присоединилась к Вере. Она очень обрадовалась, что у меня все получилось и тут же принялась, как обычно, без умолку болтать обо всем на свете. Первым делом, она пожаловалась мне на свою близорукость.

      – У тебя плохое зрение? – удивилась я. – Но почему ты тогда не носишь очки?

      – Я их принципиально не ношу, – немного сощурив свои большие зеленые глаза, сказала она, – потому что считаю себя уродом, когда надеваю их. Когда я иду по городу, то путаю столбы с людьми, целлофановые пакеты, развивающиеся на деревьях – с птицами, очень часто останавливаю не ту маршрутку, которая мне нужна. Не удивлюсь, если какой-нибудь водитель скоро набьет мне физиономию. Это иногда забавно, но, на самом деле, выводит из себя.

      – А как же ты натираешь зеркала с таким зрением? Ты хорошо видишь разводы и капли?

      – Когда стою близко, то вижу пока еще хорошо все предметы, – пояснила она.

      В этот день нам достались нижние этажи. До одиннадцати часов мы, как обычно, убрали срочные чекауты, потом принялись за фулы, то есть проживающие номера. После обеда мы решили выпить чай в комнате горничных. Чуть позже к нам присоединилась Оля Савченко. Она заварила себе кофе и заглянула в наш маленький холодильник.

      – А где нарезка колбасы, которую я принесла утром из номера выехавшего гостя? – спросила она у Веры, с подозрением уставившись на нее.

      – Я сделала из нее бутерброд, – как ни в чем не бывало, ответила Вера.

      Оля с упреками накинулась на нее. Среди горничных был негласный закон: всю еду, которую мы находили в номере при уборке, мы сносили в комнату горничных, а в свободное время все вместе собирались на шестом этаже и делили все поровну, устраивая небольшой пир. За то время, что я успела проработать в этом отеле, я заметила, что этому обычаю следовали все, кроме Веры. Еда была ее слабостью, и она ничего не могла с этим поделать.

      – Мне нравится твоя логика! – возмущалась Оля. – Ты купила себе имбирь для похудения, который якобы сжигает калории, но при этом сожрала всю колбасу из холодильника! Смысл в