– А я что? – протянул мужчина с досадной интонацией. – Я же не против. Наоборот хотел, чтобы все по-людски. Это Агнесса, кочерга старая…
– Ну! – мудрый женский голос пресек готовые было продолжится излияния мужчины. – Молчать оба! Никаких мне реплик пока я не разрешу! Уяснили?
В ответ раздалось недовольное бурчание из двух углов, которое видимо означало согласие.
– Девушка, сделайте два шага вправо и один влево, – спокойно проговорил женский контральто, обращаясь к Марине, – там свободное сиденье. Присаживайтесь пожалуйста!
– Спасибо! – ошарашено пробормотала Марина и уселась на твердое трамвайное кресло. – Вы очень любезны!
Все голоса стихли, как только она опустилась на седушку. Будто выключили радио. Снова тишина и темнота.
Женщина еще раз попробовала посмотреть в окно, но характер того что там можно было разглядеть не изменился. Родной город проносился мимо рядами незнакомых домов и улиц. Она отвернулась и опустила голову вниз. В сознании нарастало ощущение бредовой нереальности происходящего.
«Что со мной? Как я здесь оказалась?» – подумала преподавательница ВУЗа. – «Это похоже на сон. Я сплю и скоро проснусь. А если нет, то на первой же остановке выйду».
Однако трамвай долго не останавливался.
Марина все же иногда посматривала в окошко и видела, как остановки с лавочками, прозрачными козырьками и картонными прямоугольными табличками с номерами маршрутов стремительно пролетают мимо. Порою на них было много людей и некоторые из них возмущенно подпрыгивали, размахивали руками и что-то беззвучно кричали, очевидно требуя, чтобы водитель остановил вагоны и посадил их. Но электротранспорт даже не притормаживал, двигаясь вперед на большой скорости. Обманутые в своих надеждах несостоявшиеся пассажиры оставались где-то позади и их немое негодование постепенно затихало вдали. А еще ночь довольно часто сменялась днем и иногда шел дождь. Впрочем, снег тоже случался.
Марина сидела в тупом оцепенении и уже не отрываясь смотрела влево на сумасшедшую фантасмагорию снаружи. Она уже бросила попытки что-то понимать и просто изо всех сил надеялась, что скоро трамвай остановится, она выйдет и пойдет домой. Ощущение было таким же как у аэрофоба, который всеми фибрами души молится про себя о том, чтобы посадка прошла быстрее и одновременно старается не выдать своей трусости окружающим.
Женщина молчала и выражение лица ее оставалось спокойным, однако губы были плотно сжаты и по телу пробегала мелкая дрожь. Она понимала, что ей страшно, но пока держала себя в рамках адекватности, насколько это вообще позволяла не вполне нормальная ситуация, в которой она оказалась.
– Как вас зовут? – вдруг тихо спросил кто-то сидящий слева у окошка.
Женщина вздрогнула и даже слегка вскрикнула, но совладав с собой спросила у темноты:
– А вам не все равно?
– Нет!