Врач идет к выходу, откидывает брезентовый полог на пороге, и на него тут же обваливается густое облако желтовато-бурого дыма… Гусейнов, отпрянув, делает несколько шагов назад в недоумении.
– Это еще что за туман? – вскидывается Галина, – Откуда?
– Странно… – недоумевает Муртазаева, – Такой пронзительно желтый, как краска на картине и поднимается вверх! И привкус неясно сладковатый, как миндаль в конфетах. Не понимаю….
– Как много его ползет! Прост завораживает… И едкий какой на самом деле, кашляет Расщупкина, – глаза жжет, и в груди дерет как перец жгучий!
– Это газ! – вдруг выкрикивает Макогон, – Боевой, отравляющий! Все назад! Мочите марлевые маски, и спасать раненых, живо!
– Газ? Да как он взялся? – не понимает Галина, вертя головой в разные стороны, – Тут же стены кругом! Это же запрещено по правилам ведения войны! Это же Преступление! Это невозможно!
– Да какие там правила и законы у фашистов могут быть? – зло усмехается Муртазаева, – Это же свора матерых убийц, которая сжигает все Живое – и города, и села, и людей… Что от них можно еще ждать? Вся война – одно сплошное Преступление! В них людского уже давно ничего нет… Упыри!
– Так, внимание! – обращается Гусейнов, – Клава, беги в казарму за солдатами, возьми с собой маски. Мы начнем выносить и выводить раненых. Рвите марлю… Вода в углу! Работаем быстро, спокойно, без суеты! Все за дело!
– А куда выносить? – опешивает Галина, – Ближе к выходам или дальше в штольни?
– Это вопрос! – замирает на мгновения Гусейнов, – Чистый воздух у входов… Но там, наверняка фашисты уже ждут, засаду устроили! А в глубине штолен и так тяжело дышать, еще и газ… Совсем задохнуться можно.
– Мне кажется, – советует Муртазаева, – надо все-таки вглубь катакомб спускаться… Я заметила, газ летучий, вверх поднимается, может вниз и не пойти!
– В том то и дело, – размышляет Гусейнов, – что это «может» вполне может обернуться непоправимой трагедией! Ошибка будет дорого стоить. Что же делать? И здесь оставаться нельзя…
Просто ловушка! Смертельно замкнутый круг.
– Я тоже считаю, – поддерживает Макогон, – что все же нужно глубже уходить… И за собой в узких местах перетянуть проходы брезентом и другой тканью, чтобы задержать газ!
– Ладно, – колеблется Гусейнов, – Рискнем! Товарищи! Наш госпиталь срочно эвакуируется… Все поднимаемся, кто может идти, и спокойно, организованно выходим за товарищем Макогоном! Тихо и без паники! Он отведет вас в безопасное место. Считайте это плановыми учениями по отработке навыков безопасности нашего гарнизона! Не сидим, не медлим, не толпимся, по двое, шеренгой, как в строю, на марше! Вперед, ребятушки!
В ответ из темноты раздаются голоса раненых:
– А что случилось? Горим?
– Паленым несете не слабо… И дымище как от костра!
– Это кто такой праздник нам устроил?