– А ты сама разве не разговаривала с ней?
Она покачала головой:
– Не могу. Я сказала ей, что не приду к ней, пока она не расстанется с ним.
Пока Майк раздумывал над тем, что ей ответить, она вырвалась из его объятий.
– Мне нужно ехать.
– Постой.
Это слово прозвучало не как просьба, но как приказ старшего по званию и положению. Он не был уверен в том, что она выполнит его, но был решительно настроен удержать ее от поспешного одинокого бегства, хоть и не понимал, почему это сейчас так важно.
Она повернулась к нему лицом.
– Зачем?
У нее стучали от холода зубы. Пытаясь согреться, она обняла себя руками за плечи.
– Где твоя куртка?
Она удивленно моргнула.
– В моем джипе. За этим ты меня остановил?
– Нет, – усмехнулся он и, скинув с себя кожаную куртку, накинул ее на плечи Кары. – А вот теперь пойдем.
– Куда? – уперлась она ногами в землю.
– Ты расстроена и замерзла. Давай выпьем по чашке кофе и немного поболтаем, а потом сядешь в свою машину и поедешь домой.
– Ишь, командир какой нашелся, – недовольно пробормотала Кара, плотнее запахивая полы его куртки.
Вот и славно, она не стала удирать, и это уже хорошо. У Майка стало легче на сердце. Взяв Кару за руку, он повел ее к перекрестку, где находилась небольшая закусочная «У Линетт». Это было излюбленное место здешних полицейских.
Открыв дверь, он пропустил Кару вперед. В этот час в закусочной было мало посетителей, и они прошли к самому дальнему столику. Вместо того чтобы сесть напротив Кары, Майк занял место рядом с ней, словно намеренно нарушая границы ее личного пространства.
– Что ты делаешь? – возмутилась она. Возможно, ее агрессивная реакция была вызвана смущением.
– Хочу погреться рядом с тобой, – улыбнулся Майк.
Она недоверчиво посмотрела на него.
– На тебе моя куртка, а на дворе январь, если ты помнишь, – пояснил свои действия Майк. На самом деле ему просто хотелось быть поближе к ней. Возбуждение еще не улеглось в нем полностью, он все еще хотел ее. Разумеется, теперь, когда она была так расстроена и уязвима, о сексе не могло быть и речи, но тело требовало быть предельно близко к ней. К тому же он испытывал незнакомое доселе чувство – желание позаботиться о ней теперь, когда она оказалась в трудном положении.
– Что это вы делаете здесь так поздно? – поинтересовалась подошедшая к ним с кофейником в руке Линетт, владелица закусочной, крупная женщина лет пятидесяти с лишним.
– Зашли погреться, – ответил Майк.
– Кара, детка, хочешь кофе?
Майк не удивился, когда Линетт назвала Кару по имени, поскольку та выросла в этом районе и часто несла здесь дежурства.
– А можно мне чаю? – попросила Кара. – Если я сейчас выпью кофе, всю ночь глаз не сомкну.
– Конечно, детка. Обычного или, может, ромашкового?
– Да, лучше ромашкового. Спасибо, Линетт.
– А вам, господин начальник полиции? Кофе?
– Да,