– Нет – от него я засну.
– Тогда кружку кофе, – сказала она официанту. Когда тот ушел, она села на кушетку рядом с Дитером и взяла его за руку. – Все прошло по плану?
– Роммель был со мной вполне приветлив. – Он озабоченно нахмурился. – Лишь бы мне удалось выполнить те обещания, которые я ему дал.
– Уверена, что ты справишься. – Она не спрашивала подробностей, зная, что он расскажет ей столько, сколько захочет, и не более того.
Он посмотрел на нее с нежностью, не зная, сказать ли то, что было у него на уме. Это может испортить приятную атмосферу – и все же это нужно сказать.
– Если вторжение будет успешным и союзники вернут Францию, для нас с тобой все будет кончено, и ты это знаешь.
Она поморщилась, как от внезапной боли, и отпустила его руку.
– Разве?
Он знал, что ее муж убит на войне, а детей у них не было.
– У тебя есть хоть какие-то родственники? – спросил он.
– Родители умерли много лет назад. У меня есть сестра в Монреале.
– Наверное, стоит подумать, как отправить тебя туда.
Она покачала головой:
– Нет.
– Почему?
Она не смотрела ему в глаза.
– Я просто хочу, чтобы война закончилась, – пробормотала она.
– Нет, не хочешь.
Она продемонстрировала редкую вспышку раздражения.
– Конечно, хочу!
– Для тебя это несколько странно, – с легкой насмешкой сказал он.
– Ты ведь не думаешь, что война – это хорошо?
– Если бы не война, мы бы с тобой не встретились.
– Но ведь она приносит такие страдания!
– Я экзистенциалист. Война дает людям возможность стать такими, какие они есть в действительности: садисты превращаются в мучителей, психопаты – в бравых фронтовиков, головорезы и их жертвы получают возможность играть свои роли по полной программе, а шлюхи всегда заняты делом.
Она бросила на него сердитый взгляд.
– Мне предельно ясно дали понять, какую роль играю я. Он погладил ее по нежной щеке и кончиком пальца коснулся губ.
– Ты куртизанка – причем очень хорошая.
Она отодвинула голову.
– Ты все это говоришь несерьезно. Ты импровизируешь – словно сидишь за пианино.
Он улыбнулся и кивнул – к ужасу своего отца, он немного умел играть джаз. Аналогия была точной. Вместо того чтобы выражать твердые убеждения, он экспериментировал с идеями.
– Может, ты и права.
Гнев Стефании сразу испарился, она стала печальной.
– Ты всерьез говорил о том, что мы расстанемся, если немцы уйдут из Франции?
Он обнял ее за плечи и притянул к себе. Расслабившись, она положила